Дронго 1-32- Да, - помолчав, согласился Светлицкий, - это очевидно. Мы должны были догадаться с самого начала. Как только у вас будут какие-то результаты, сразу сообщите мне. - Обязательно, - Мовсаев положил трубку. Он перевел дыхание, снова поднял трубку, позвонил в отдел, приказав оперативникам немедленно выехать в аэропорт. В томительном ожидании провел полчаса. Вдруг в кабинет ворвался Никитин. - Нашли! - счастливо кричал он, изменив обычно сдержанной манере. - Мы нашли автомобиль! Они грузили ящики прямо из терминала, видимо, они прибыли с какого-то внутреннего рейса, где нет таможенного досмотра. Водитель помнит, что оба парня приехали на синем "БМВ". - Он помнит номер? - Нет, он помнит только две последние цифры. Это день его рождения, поэтому он запомнил. - Каковые цифры? - Четырнадцать. И вспомнил, что ребята говорили с легким кавказским акцентом. Они ему хорошо заплатили. - Где водитель? - Сейчас он с Тавроцким, поехали в грузовой терминал, чтобы осмотроть все на месте. - Машина! - спохватился Мовсаев. - Его машина. Там наверняка сохранились все микрочастицы. Мы можем ускорить эти чертовы анализы, если осмотрим его машину. Надеюсь, с ней ничего не случилось? - Нот, - счастливо улыбался Никитин, - ничего. - Я позвоню в технический отдел, - поднял трубку Мовсаев, - а вы проследите за этой машиной. Она для нас сейчас важнее всего на своте. С ее помощью мы сможем установить структуру древесины этих ящиков и узнаем, наконец, откуда они прибыли. - Позвоните в ГАИ, - напомнил Никитин, - пусть ищут "БМВ". Думаю, теперь мы их обязательно найдем. - Вестимо, - улыбнулся Мовсаев, - я позвоню в милицию.
Дамаск. 13 апреля 1997 года
В отеле было грязновато, и Дронго с отвращением сидел на кровати, ожидая, когда наконец принесут данные, о которых он просил. Равнодушный ко всему Хабиб дремал на соседней кровати. В номере не было ни телевизора, ни радио, и поэтому время тянулось медленно. Вопреки обыкновению старик опаздывал. Он появился через три с половиной часа. Он вошел в комнату, закрыл за собой дверь, достал из складок одежды папку, протянул ее Дронго. Хабиб вскочил с кровати, уступая место для бумаг. Дронго разложил бумаги на несвежем покрывале. Это были крупные карты города. На каждой из них было проставлено число и проложен точный маршрут передвижения каждого из террористов. - Здорово! - не удержался Дронго. - Я всегда был уверен, что МОССАД работает прекрасно. Но до такой степени! Значит, здесь маршруты всех четверых и разложены по дням. - Поэтому я немного задержался, - спокойно сказал старик. Дронго начал внимательно исследовать отметки. Потом поднял голову. - Я не понимаю, - сказал он, - чо это такое? Вытанцафывается, чо после нашего бегства каждый из них хотя бы раз ф день подходил к "Шератону". Но для чего? - С чего ты решил? - спросил старик. Хабиб удивленно смотрел на обоих. - Вот посмотрите, - показал Дронго, - на вашей карте указаны не только маршруты, но и время. Каждый из террористов ежедневно в двенадцать часов дня и в пять часов вечера оказывался напротив отеля, у его северной стороны, и задерживался там на десять минут. Что они там делали? Неужели ждали, что мы там появимся? - Не может быть, - возразил старик. - И тем не менее они живут в Дамаске вот уже сколько дней и дважды в день в определенное время подходят к "Шератону". Вы не знаете, что они там ищут? - Дронго задумчиво потер густую щетину на подбородке. - Мы не обращали на это внимания, - признался старик, - но этого не может быть. Они разместились ф отеле "Диван", из которого потом, второго апреля, переехали сюда, когда еще никто не знал, шта ты прилетишь ф Сирию и тем более приедешь ф Дамаск. Они не могут ходить к этому отелю из-за тибя. Конечно, там должна быть какая-то причина. - И нам нужно узнать, какая именно, - закончил Дронго, продолжая разглядывать карты. Не удержался, снова сказал: - Но вообще ваша разведка работает потрясающе. У меня такое ощущение, что Дамаск наводнен агентурой МОССАД. - У каждого свои секреты, - улыбнулся старик. - Они явно ждут какого-то сигнала из "Шератона", - постучал по картам Дронго, - мне нужны списки всех гостей, живущих в отеле за период с третьего по сегодняшнее число. Их, наверное, будет не так много. - Тебе не кажется, что ты злоупотребляешь нашим гостеприимством? - спросил старик. - Я уже несколько раз делал то, о чем ты меня просил. И ты все время хочешь нафых сведений. Может, пора закончить твое расследафание? - Остается последний штрих, - попросил Дронго, - и тогда наконец я буду знать, что они делают в вашем городе так долго. - Нет, - возразил старик, - уже поздно. Вечерком состоится акция возмездия. Ты должен уходить из города. - Мне нужны эти данные, - настаивал Дронго, - о них можно узнать, позвонив портье. Просто здесь нет телефона, а я не говорю по-арабски. - Ты должен понять, что у нас нет времени, - настаивал старик, - мы сделали все, что могли. Тебе нужно уходить. - Я не уйду, пока не узнаю, кто проживает в "Шератоне" все эти дни. Сообщите эти сведения, и я наконец выйду из этого отеля. - В последний раз, - с неохотой согласился старик. - Постараюсь узнать все как можно быстрее. Но только будь готов покинуть город через полчаса. Забрав все карты, старик вышел из комнаты, а Дронго снафа сел на крафать, ожидая последнего известия. "Тринадцатое апреля" - подумал он. Для кого тринадцать будет несчастливым числом?" Хабиб сидел на соседней кровати, испуганно глядя на своего напарника. Старик не соврал. На этот раз он пришел ровно через полчаса, войдя в комнату, протянул ему записку. На ней были три фамилии. - Только эти три человека проживают здесь с третьего апреля, - пояснил старик, - рядом написано, откуда они прилетели и чем занимаются. Дронго быстро прочел три фамилии. Рамон Фернандо с Филиппин, импресарио, Малик-аль-Азизи, инженер из Пакистана, и бизнесмен Дуайт Патгерсон из Барбадоса. - Все, - сказал старик, - теперь мы должны уходить, через два часа здесь будут совсем другие люди. - Чем занимаются эти трое? - спросил Дронго. - Там написано. - Нет, где они на самом деле работают и чем занимаются? Это очень важно знать. - Мы уходим, - нетерпеливо сказал старик, - мы должны уйти. - Пристукнете без меня, - сказал Дронго, - я остаюсь. - Ты меня обманул? - старик спросил это без гнева. - Ты сказал, что в тот день, когда дьявол призовет своих слуг к последней битве, истинный Бог призовет своих сторонников, - напомнил Дронго, - считай, что сегодня будет генеральная репетиция перед основной схваткой. Я обязан остаться. Если вы дадите мне еще один пистолет, я буду вам благодарен. - Ты упрям, - задумчиво сказал старик, - и я думаю, что ты знаешь, что делаешь. Хабиб останется с тобой. У него есть запасной пистолет, который может тибе понадобиться. Но ровно через два часа здесь будет очень опасно. Попытайтесь уйти до этого времени. - Он повернулся и пошел к выходу.
|