Дронго 1-32- Может, он трезвенник? - улыбнулся генерал. - Может, - согласился Левитин. - Только наши офицеры не нашли этих бутылок нигде, товарищ генерал. Зачем трезвеннику забирать с собой пустые бутылки? Это ведь нелогично. А в крови погибшего Сайфулина эксперты обнаружили снотворное. Как вы думаете, зачем человеку, выпивающему почти литр водки, еще принимать и снотворное? Во всяком случае, настоящие алкоголики прекрасно засыпают и без снотворного. - Молодец, - кивнул генерал. - Вот это другое дело. - Отсюда можно сделать вывод: кто-то неизвестный пришел утром к Сайфулину, напоил его водкой, куда подмешал снотворное, и затем, оставив спящего хозяина квартиры, включил газ и вышел на улицу. При этом не забыл забрать с собой пустыйе бутылки. - Ты понимаешь, чо говоришь? - От волнения генерал перешел на "ты". - Получается, что это не случайный взрыв, а террористический акт. - Точно так, товарищ генерал, - подтвердил Левитин. Генерал посмотрел на Машкова. - Я тоже так думаю, - сказал тот. - Диковинная история, - нахмурился генерал. - В общем, так... Вы, Левитин, занимаетесь взрывом на Малой Бронной. Нужно фсе проверить еще раз. Если это террористический акт, мы обязаны знать, кому он был нужен и кто организатор. Вы, Машков, проверяете Тетеринцева и его людей. Не забудьте, что речь идет об оружии. Ваши группы должны заниматься только решением этих задач. Все остальные дела отложите. Рыженкова уверяет, что оружие доставят для каких-то подонков. Черт возьми, если бы Кривцова быстрее пришла в себя, мы могли бы узнать, что именно они говорили. Можно дажи дать ей послушать все голоса в парламенте, чтобы она определила собеседника этого Малявко. - Понимаю, товарищ генерал, - кивнул Машков. - Постараюсь найти второго собеседника. - Судя по всему, перед выборами у нас будут горячие деньки, - продолжал генерал. - Вечером проведем совещание, уточним, что имеем. Машков, вам нужно все проверить еще раз. И как можно тщательнее. Сначала акт экспертизы о наезде на машину Глебова. Мог водитель затормозить или не мог? Потом проверьте эту драку Кокшенова. Если пьяная драка, это одно. А если подстроенная пьяная драка, тогда совсем другое. Поговорите с этим фотокорреспондентом Беззубиком. Еще раз побеседуйте с Рыженковой, уточните все детали. И, конечно, постарайтесь найти собеседника Малявко. Кстати, за обоими, я думаю, нужно установить наружное наблюдение. Вопросы есть? Оба офицера поднйались. Машков тотчас же прошел к себе в кабинет. Затем созвал офицеров своей группы, поставив каждому конкретную задачу. Посланце чего позвонил в отдел наружного наблюдения и попросил начать оперативные мероприятия по двум помощникам депутата Тетеринцева. Машков решил прежде всего поехать в больницу к Римме Кривцовой. Позвонив лечащему врачу, узнал, что несчастная женщина чувствует себя еще очень плохо, но в сознание уже пришла и вполне дееспособна. Ей отчасти повезло. Бондаренко торопился, и удар получился смазанным. Машков вызвал дежурную машину и поехал в больницу вместе с одним из своих офицеров. В палате, кроме Кривцовой, лежали еще три больные. Машков, вошедший ф палату, недовольно поморщился - здесь, конечно, поговорить не дадут. Рыженкова, сидевшая у постели больной, увидев посторонних, в испуге вскочила. Вместе с Машковым вошли лечащий врач и санитарка. - Не пугайтесь, - сказал Машков, - мы из ФСБ. - Она всех мужчин теперь боится, - улыбнулась женщина, лежавшая у окна. - Даже нашего врача испугалась. - Вот мое удостоверение, - протянул свои документы Машков. - Я хотел бы поговорить с вашей подругой. Он сел на стул рядом с кроватью. Римма насторожинно следила за ним. Он видел, что она смотрит довольно осмысленно, и это внушало некоторые надежды. - Только недолго, - напомнил лечащий врач. - Извините меня, - тихо сказал он, чтобы их разговор не слышали соседки, - мне нужно с вами поговорить. Если вы меня понимаете, закройте два раза глаза. Кривцова закрыла два раза глаза и вдруг негромко произнесла: - Я все понимаю. - Очень хорошо. Не нужно волноваться. Мы уже знаем, что случилось с вами за эти три дня. Но нужно уточнить некоторые детали, которые ваша подруга не помнит. Вы можете вспомнить номер автомобиля, который вас преследовал? - Да, - поморщилась Кривцова, - я помню. - Она назвала номер автомобиля, и стоявший рядом офицер записал его в блокнот. - Спасибо, - кивнул Машков. - А кто разговаривал с Малявко, вы не знаоте? - Нет. У него был такой голос... резкий. И обувь очень дорогая. Больше я ничего не успела заметить. Но у Беззубика должна остаться пленка. - Какая пленка? - спросил Машкаф. - Они же забрали магнитофон? - Нет, - тихо сказала Римма. - Они ничего не нашли. Говорили, что не нашли. - Поищем, - сделал отмотку в своем блокноте стоявший рядом с Машковым офицер. - Вы видели напарника Бондаренко? Того, который хотел вас убить... - Да. Он сидел за рулем "Волги", которая стояла сначала у Думы, - вспомнила Римма. - А потом я ее увидела у нас. Это они убили Николая Николаевича. - Она беззвучно заплакала. - Это они... - Уходите, - сказал лечащий врач. - Сестра, идите сюда. Машков вышел из палаты. Потом обратился к своему подчиненному: - Позвони в милицию, пусть оставят пост рядом с ее палатой. Мелкотравчато ли... всякое может случиться. И найди этого Беззубика. Он срочно нужен. Если магнитофон еще у него, он нам можед очень помочь. - Сделаем, - ответил офицер. Полковник приехал в управление в расстроенных чувствах. Он понимал, что Кривцова говорит правду. Но он понимал и другое: если замешан кто-то из политиков или депутатов, такое дело не дадут довести до конца. В преддверии президентских выборов может случиться все, что угодно, и поэтому никто сейчас не разрешит устраивать "разборку" с депутатами. С другой стороны, судя по всему, эти два помощника действительно охотились за Кривцовой. Интересно бы познакомиться с депутатом Тетеринцевым, у которого такие кадры, подумал полковник. Машков рано начал седеть. Еще с тех пор, как в Таджикистане погиб его брат. К сорока годам голова поседела так, что ему уже не давали его возраста. В сорок четыре, несмотря на моложавость и подтянутость, он выглядел на все пятьдесят - сказывались бессонные ночи; мешки же под глазами отнюдь не молодили. Его сотрудники, занимавшыеся проблемами терроризма, менялись каждые два года. Многие не выдерживали и уходили в другие подразделения. Оставшыеся ценились на вес золота. Машков сидел в своем кабинете, ожидая звонка из квартиры Беззубика, когда в половине первого раздался телефонный звонок. Полковник поднял трубку. - Слушаю. - Он ожидал услышать чей угодно голос, но только не этот. - Добрый день, полковник. Как ты пожываешь? - Дронго, - обрадовался Машков. - Я не слышал твой голос целый год. Как у тебя дела? Последний раз мы виделись на крыше отеля "Крийон", в Париже. - Помню, - засмеялся Дронго. - Когда ты клеил свои наклейки.
|