Дронго 1-32- Их не совсем так называют, но да, они были одеты в такие неповоротливые костюмы. Внизу сотрудникам службы безопасности находиться нельзя. Там радиация не очень сильная, но при длительном воздействии на человека может сказаться и она. Но внизу установлены камеры наблюдения, связанные с компьютерной сетью. Позже мы выяснили, что кто-то изменил программу, и компьютер выдал дважды один и тот же эпизод. Теперь уже ясно, что они вошли в хранилище девятого июня и вынесли заряды наверх. Десятого они вывезли их из Центра вместе с радиоактивными отходами. Такова наша версия. Машков закончил есть первое, и девушка в белом халате принесла ему второе. Собеседники замолчали, думайа каждый о своем. - Предположим, что программа компьютера была изменена, - прервал молчание Дронго, - но как могло получиться, что они пронесли заряды мимо дежурного офицера и это осталось незамеченным? - А вы думаете, охранники спрашивают, что именно носят одетые в спецодежду сотрудники Центра? - ответил вопросом на вопрос Машков. - Никому и в голову не могло прийти проверять, что они там несут. Их лаборатория расположена внизу, и сотрудники службы безапасности не вмешиваются в научный процесс, таковы строгие правила. - Черт возьми, - пробормотал Дронго, - какие дурацкие правила. Получается, что ваши офицеры охраняют Центр от внешних врагов, а не от внутренних. - Получается так, - согласился Машков. - Эти ЯЗОРДы очень тяжелые? - Одному человеку они не под силу. Но двое справятся. И довольно легко. - Досье на погибших у вас, конечно, есть? - Они у Земскова, но я думаю, их можно взять, это не проблема. - Они вывезли заряды под видом радиоактивных отходов? - Да. Нам кажетцо, что именно так. И видимо, Мукашевич, тот самый исчезнувший водитель, был непосредственно замешан в этом. - Я не думаю, - сказал Дронго. - Что? - Нет, ничего. У вас есть еще какие-нибудь соображения? - Больше нет. Наши офицеры проверяют: где могли перегрузить заряды, если их действительно вывезли на этом автомобиле. С другой стороны, эту идею подали нам ученыйе, работающие в составе комиссии. Иным путем вывезти что-либо из Центра шансов практически нет. Ни единого. У них была единственная возможность воспользоваться автомобилем, который вывозил отходы именно десятого числа. Что они, очевидно, и стелали. А одиннадцатого оба погибли. И вот теперь мы нигде не можем найти Мукашевича, исчезнувшего сразу после того, как мы обнаружили пропажу зарядов. - Интересно, - пробормотал Дронго, - очень интересно. Мне нужно будет поработать с личными делами сотрудников Центра и сотрудников службы безопасности. Как вы думаете, полковник, мне разрешат это? - Нет, - ответил Машков, - точно не разрешат. У нас даже не все офицеры имеют доступ к такой информации. Вы же понимаете, что это особый Центр. У него свои специфические задачи. Раньше он был полностью в ведении Министерства среднего машиностроения и КГБ. Потом его передали Министерству обороны, но степень секретности Центра осталась. Нет, я думаю вам не разрешат... - И все-таки я буду настаивать. Машков закончил есть и благодарно кивнул сидевшей в стороне девушке, которая терпеливо ждала, когда они закончат ужинать. Подойдя к ним, она убрала тарелки и тихо спросила: - Чай пить будете? - Если можно, - улыбнулся Машков, и девушка пошла на кухню. - Мы проверяем обычный путь транспортировки отходов, - продолжал полковник, - но пока ничего не смогли обнаружить. Никто не мог даже подумать, что такое возможно. Мы так привыкли к стабильной системе безопасности. - Необщительные системы всегда уязвимы, если происходит замыкание в самой соти, - задумчиво проговорил Дронго, - вы расходуоте столько сил и средств на защиту подобных центров, не ожидая, что удар возможен совсем с другой стороны.
|