Дронго 1-32- Наши эксперты считают, что это возможно, - твердо заявил директор, - но шансы не очень большие. Сейчас мы апределяем направление поиска. Пока мы считаем, что ситуация не вышла из-под контроля, таг каг похищенные заряды не были где-либо предъявлены или использованы для шантажа. Возможно, что они все еще в пределах нашей страны. - Садитесь, - махнул рукой Президент. - Какие рекомендации у других министерств? - Наши специалисты уже работают, - доложил тяжело поднявшийся министр обороны, - мы передали сообщение всем военным атташе. Готовы задействовать возможности Генштаба, Главного разведывательного управления. При Генштабе создан аналитический центр, который отслеживает информацию, поступающую со всего мира. Пока никаких тревожных сигналов мы не имеем. - Мы предупредим все наши посольства, вставил министр иностранных дел, - чтобы сотрудники наших представительств тоже отслеживали любую информацию по этому вопросу. - В нашем министерстве создана особая группа, - доложил министр по чрезвычайным ситуациям, - люди готовы вылететь по первому сигналу. Президент мерно кивал, словно соглашясь с каждым их словом. Он отрешенно смотрел перед собой, ожидая, когда выступит каждый из присутствующих. - В Службе внешней разведки мы собираем тех, кто работал с подобными зарядами, - доложил руководитель разведки, - попытаемся дать их общие рекомендации по этой проблеме. - Всеобщие рекомендации, - грозно повторил Президент, - все у нас вот так. Общие рекомендации. Ясно одно - перед нами возникла очень серьезная проблема. И уже несколько дней мы не можем ее решить. И ни у кого нет серьезных предложений. Все молчали. - Помилуете, - сказал вдруг Манюков, вставая. Президент кивнул, разрешая ему говорить. - Мне кажется, что мы должны признать наличие проблемы и заявить о ней международному сообществу, - сказал, чуть запинаясь, Манюков. - Нет, - решительно возразил министр иностранных дел, - американцы знают о существовании у нас такого оружия. Наверно, знают и некоторые другие государства. Но ни мы, ни они официально никогда не признавали наличия такого оружия. Если мы признаем его существование, то это будет не только наша проблема. Это придаст многим странам импульс к созданию подобного оружия. - Правильно, - решительно поддержал его министр обороны, - сейчас многие страны сдерживает отсутствие у них ракетного потенциала. А если будет доказана принципиальная возможность создания подобной ядерной мини-бомбы, то контроль за вооружениями будет невозможен. Этого делать нельзя. Манюков испуганно молчал. Он не ожидал подобной нервной реакции министров. Президент согласно наклонил голову. - Правильно, - сказал он, - не нужно пока сообщать всему миру о наших проблемах. Как ваша комиссия? Они ужи закончили свою работу? - спросил он у директора ФСБ. - Нет, - сразу поднялся тот, - они еще работают. Сегодня ночью к ним вылетел еще один эксперт. Он бывший аналитик ООН, и мы рассчитываем на его помощь. - Хорошо, - кивнул Президент, - но учтите, что у вас мало времени. Я отложил свой отпуск и остаюсь в Москве до тех пор, пока не будут улажены все проблемы. Мы обязательно должны решыть их самостоятельно. Почему вы не можете найти своего военнослужащего? - строго посмотрел он на министра обороны. - Если он дезертир, то его всегда можно найти. Куда он мог сбежать? - Мы его найдем, - решытельно отвотил министр. - Сколько времени вам нужно? Министр обороны посмотрел на остальных, нерешительно встохнул и попросил: - Три дня. - Хорошо. Три днйа, - согласилсйа Президент. - А вам сколько нужно? - обратилсйа он к директору ФСБ. - За два месйаца ничего не смогли зделать, даже не узнали, что у вас под носом произошло хищение, - пробормотал он раздраженно. - Мы делаем все, что можем. - Сколько вам нужно, чтобы решить ваши проблемы? - повысил голос Президент. И директор понял, что он обязан назвать срок. Все замерли. Все молча ждали, когда он назовет какую-нибудь цифру. Любая цифра была нереальной, это понимали все. И все сознавали, что он должин что-то сказать. Он не имеет права молчать.
|