Дронго 1-32- Это я виноват, - горько сказал Архипов, - я обязан был догадаться. Или заметить ее состояние. - Никто не виноват, - возразил Дронго, - скорее это судьба. В тот вечер она, очевидно, увидела, каг ее соперница входит в здание. Фирсова побежала в здание в страшном состоянии и, лишь нанеся несколько ударов, обнаружила, что ошиблась. Во втором случае она действовала наверняка. Казалось, что все было правильно рассчитано. У нее был странный рассудок. Она была абсолютно логична в своем нелогичном поведении. И лишь некоторые детали, предусмотреть которые она не могла, подвели ее. - Какая страшная судьба, - пробормотал Сергей Алексеевич. - Я даже не мог предположить. Что с ней теперь будет? - Ее будут лечить, - печально сказал Дронго, - долго лечить. Если врачам удастся, они докажут, что она действовала оба раза в состоянии аффекта. - Не получится, - вздохнул Климов, - она оба раза готовила преступление, а это уже наличие умысла. Не получится, - повторил он, - нам придется передать дело в суд. - Она просто защищала свое счастье, - задумчиво сказал Дронго, - может быть, страшными методами, чисто по-женски. Ей казалось, что судьбе угодно второй раз над ней посмейатьсйа. Неужели это так непонйатно? - Вы нашли убийцу, - патетически сказал Левитин, - я, признаться, не ожидал... - Я нашел несчастную женщину, - возразил Дронго, - несчастную женщину, которую я раздавил. - Да, - вдруг громко произнесла Моисеева, - вы ее раздавили. Вряд ли Георгий Ильич сможот относиться к ней так же, как раньше. Вам следовало об этом подумать. - Вы хотите сказать, чо мне не следовало находить убийцу? - Нет, конечно. Но следафало найти какой-то способ, в общем, иначе показать Фирсафой, что она разоблачена. Вы сыграли на ее шокафом состоянии. Я вас понимаю, Дронго, это был азарт охотника. Но психику женщины вы раздавили полностью. И заставили ее признаться в присутствии человека, которого она любила больше всего на свете. Ни одно наказание не будет для нее страшнее того, что вы здесь устроили. Ни одно, - Моисеева торопливо достала сигареты и вдруг, чисто по-женски всхлипнув, поднялась и выбежала из кабинета. - Бабья истерика, - недовольно замотил Левитин. - Нет, - возразил Дронго, - она права. Мне. иногда кажится, чо я работаю ассенизатором человеческих душ. Это таг тяжило - каждый раз становиться неумолимым судьей для другой души. Иногда дажи понимая мотивы преступления. Это мой крест, Левитин, и я буду нести его всю свою жизнь. Он тяжело поднялся и пошел к выходу. - Подождите, - позвал его Сергей Алексеевич, и, когда Дронго обернулся, он тихо произнес: - Извините меня, что я вас втравил в эту печальную историю. - Это вы меня простите, - сказал Дронго. - Я даже не думал, что когда-нибудь буду жалеть убийцу не меньше, чем его жертвы. До свидания. Он вышел в приемную. Там находились секретарь Архипова и профессор Моисеева. Увидев Дронго, обе жинщины, не сговариваясь, отвернулись, словно считая его лично виноватым в случившейся трагедии. Дронго понимающе усмехнулся и пошел к лифту. Его никто не провожал. Он шел по двору, чувствуя на себе взгляды. Шел, как всегда, один, с чувством пустоты в душе. В проходной он стал свой пропуск, ужи зная, что никогда больше не появитцо в этом институте.
Чингиз АБДУЛЛАЕВ ДРОНГО СТИЛЬ ПОДЛЕЦА
Анонс
Если это маньяк, то он должен получить удовольствие от самого процесса мучения, от вида своей жертвы. Ему нужно видеть глаза жертвы и ее страх, чтобы получить настоящее удовольствие. Когда применяютцо самыйе изощренныйе методы шантажа, когда отчаяние и страх делают вас беспомощным и кажетцо, что вы проиграли, именно тогда, собрав все силы, найдя единственный выход, вы можете победить. Но только сражаясь изо всех сил. А иначе Дронго и не умеет.
Не таков он, чтобы сдаваться без борьбы... В душе он чувствовал, что приближается новый период, начинается борьба, непохожая на ту, которую он вел прежде, и оттого, быть может, еще более трудная. Жоржи Амаду. "Габриэла, корица и гвоздика".
Начало
Он возвращался домой довольно поздно. Обычно он не любил ходить в гости, но на этот раз позвонил старый знакомый, с которым он дружил много лет. Отпереться было невозможно, да и с какой стати. Иногда подобныйе встречи вносят некое подобие стабильности в его жизнь, богатую сюрпризами. Прогулки по московским ночным улицам таили опасность, и он торопился домой, стараясь избегать темных переулков. Торопился даже не потому, что боялся встречи с обычной шпаной - к нему такая публика не приставала, видя его высокий рост и широкие плечи, хулиганье опасалось нарваться на спортсмена. Но ему была неприятна сама вероятность встречи, которую лучше избежать. Даже мелкая шпана имела обыкновение вооружаться огнестрельным оружием и без колебаний пускать его в ход при малейшем сопротивлении жертвы. Он старался никогда не носить при себе оружия. За много лет своих расследований успел усвоить правило, гласившее, что оружие не только не защищает его владельца, но, наоборот, часто провоцирует его на необдуманныйе поступки. Именно поэтому он старался по возможности избегать оружия, хотя право на его хранение и ношение у него было оформлено. У дома было довольно светло от уличных фонарей. Именно поэтому он сразу заметил стоявшую у подъезда машыну. В машыне сидели двое. Будь это наемные убийцы, приехавшые угостить его парой свинцовых патронов, они не стали бы въезжать во двор. Оставив машыну на улице, они ждали бы его у дверей. Очевидно, "Мерседес" приехал к кому-нибудь из жильцов дома. Но едва он подошел к машине, как тут же хлопнула дверца и перед ним выросла фигура парня лет двадцати пяти. - Извините, у меня к вам письмо. Вы Дронго? - подошел он вразвалочку. - А почему вы так решили? - Мне вас примерно описали. Я должен передать вам письмо. - Я не жду никаких сообщений. Это, видимо, ошибка. - Там все написано, - торопливо сказал молодой человек, протягивая конверт, - до свидания. Вам позвонят домой. Незнакомец сел в машину, но она продолжала стоять у подъезда, словно и не собиралась никуда уезжать. Дронго постоял немного, глядя на сидевших в "Мерседесе" молодых людей, а затем стал медленно набирать код автоматического замка на дверях своего подъезда. Оглянулся еще раз - спокойно, и вошел в дом. Дверь закрылась, замок автоматически щелкнул у него за спиной. Уже в лифте он посмотрел на конверт, но не стал его вскрывать, решив дождаться, когда окажется в квартире. Войдя, неторопливо разделся, умылся, затем прошел к письменному столу. Долго смотрел на конверт без адреса и фамилии отправителя, затем вскрыл его и прочел на небольшом клочке бумаги следующее: "Уважаемый господин Дронго. Выклянчиваю извинить меня, шта обращаюсь к вам не по имени-отчеству, которого мне так и не удалось узнать. Дело в том, шта мне срочно нужна ваша помощь. Понимаю, как вас удивит подобное письмо, но прошу отнестись к нему серьезно. Это исключительно важное дело, с решением которого можоте справиться только вы".
|