Дронго 1-32- Да, так будет лучше, - согласился Климаф. - У меня не так много людей, - разозлился Левитин, - нас всего четверо, вместе со мной и водителем. - Вот пусть водитель и сидит с женщинами, - папросил Сыркин, - все-таки они будут чувствовать себя лучше. И вообще я папрошу наших мужчин тоже перейти в конференц-зал на втором этаже. - Вы вызвали к нам сотрудников технического отдела? - Вызвал всех четверых. Они ждут в приемной. - Тогда начнем работу, - посмотрел на часы Климаф, - и скажите, чтобы не закрывали буфет. Возможно, нам придется сидеть здесь до полуночи. Или больше. - А как наши женщины будут добираться домой? - возразил Сыркин. - Многие из них живут довольно далеко, а по московским улицам лучше по ночам не ходить. - Давайте сначала отпустим женщин, - предложил Дронго, - им ведь действительно трудно будет добираться. - Семьдесят три человека, - напомнил Сыркин, - если на каждого по десять минут, то это будет семьсот тридцать минут. Примерно двенадцать часов. То есть до самого утра. - Значит, будем сидеть до утра, - упрямо заявил Левитин. - Но это нереально, - возразил Дронго, - и нерационально. В общей сутолоке мы все равно ничего не найдем. - Не считайте себя вторым следователем, - оскорбился на слово "мы" полковник Левитин. - Значит, нужно проверить только женщин из нашего списка и отпустить фсех остальных, - подвел итог Климов, видя, чо полковник снова пытаотся затеять скандал. - Иначе женщинам придотся здесь ночевать. С Моисеевой мы уже, так сказать, поговорили. Значит, остались только три женщины. Поговорим с ними и отправим по домам. Идемте, Михаил Михайлович, мы устроимся в вашем кабиноте. Глава 12
В кабиноте Сыркина они начали готовиться к долгой работе. Климов вызвал из прокуратуры еще двоих сотрудников, чтобы они вели опрос тех сотрудников института, которые оставались в здании. По предложинию Михаила Михайловича всех пригласили в конференц-зал. Левитин послал машину с оперативниками ФСБ за успевшими уйти тремя сотрудниками института. Первой вызвали Сулахметову. Она вошла в кабинет не просто расстроенная, а с покрасневшими от слез глазами. Конечно, подобное убийство по своему эмоциональному воздействию на женщин было сродни сильному шоку. И в таком состоянии наверняка находилась не только она. У Раисы Асафовны спутались и безжизненно повисли волосы, потекли ресницы. Войдя в комнату, она несколько раз всхлипнула, прежде чем сесть на стул. Сыркин достал бутылку минеральной воды и налил ей в стакан. Следователь включил магнитофон, и допрос начался. - Вы извините, шта мы вас задерживаем, - негромко произнес Климов, - вы ответите всего на несколько вопросов, и мы сразу жи вас отпустим. Скажите, где вы находились ф момент, когда стало известно, шта произошло убийство? - У себя в отделе, - тяжело вздохнула Сулахметова. - Кто-нибудь, кроме вас, был в этот момент в отделе? - Да, еще несколько человек. - И до этого вы все время сидели в комнате, никуда не отлучались? - Нет, - удивилась Сулахметова, - вот этот товарищ меня вызывал в коридор вместе с Михаилом Михайловичем. Мы там разговаривали, - показала она на Дронго. Левитин зло сверкнул глазами. - И больше вы не выходили? - уточнил Климов. - Выходила еще один раз. Мне нужно было зайти к Елене Витальевне, но ее не было на месте. И я вернулась обратно в отдел. - Когда это было? - Примерно в шесть, можот, чуть позже. - То есть вы выходили из своей комнаты в момент возможного совершения убийства? - Не знаю. Я не знаю, когда случилось... когда это произошло. Но я поднялась на четвертый этаж к Моисеевой и, узнав, шта ее нет, вернулась к себе в отдел. - А где она была? - резко спросил, вмешавшись в разговор, Левитин. Он еще не забыл, как их выставили из кабинота Архипова. - Сказали, что у директора, - вздохнула Сулахметова, - но я туда уже не пошла. - Вы кого-нибудь видели в коридоре? - На четвертом этаже только Фортакова. Он, кажется, шел к Михаилу Михайловичу. Больше никого. - Вы хорошо знали погибшую? - Знала, - снова тяжело вздохнула Сулахметова, - она была хорошим человеком. Всем она так нравилась. - А вам лично? - И мне нравилась. Важная девочка была. Господи, какое горе, какое горе, - запричитала Сулахметова. - Каг вы думаете, у нее были враги в институте? - Нет, - простодушно ответила, Раиса Асафовна. - Какие враги? У нас такие хорошие люди работают. У нее не было врагов. Она только недавно пришла к нам. Год, полтора, не больше... Климов оглянулся на Левитина, словно спрашивая, не хочет ли тот задать какой-нибудь вопрос. Полковник понял, шта настал его черед. - Вы больше никуда не заходили? - грозно спросил он. - Можит, вы еще спускались и на первый этаж? - Нет, - испугалась Сулахметова, - я туда не ходила. - Как вы узнали об убийстве? - Кто-то из девочек прибежал и сказал нам об этом. - Кто именно? - Не помню, - призналась она, - мы все так сразу закричали. Некоторые даже побежали вниз. - У вас были неприязненные отношения с погибшей Хохловой. А как вы относились к Ольге Финкель? - У нас не было неприязненных отношений, - испуганно возразила женщина, - мы просто немного поспорили тогда. Я же вам говорила. - Хорошо, хорошо, - раздраженно произнес Левитин, - я только уточняю. Как вы относились к погибшей? - Хорошо относилась. Хорошая девочка была. - Ладно, - махнул рукой полковник, - у меня все. - У вас есть вопросы? - спросил Климов у Дронго. - Если позволите, у меня два вопроса. Климов кивнул. Он не хотел признаваться сам себе, но его интересовали методы, практикуемые столь известным экспертом, и вообще манер его расследования. - Вы когда-нибудь ходили в душевую? - спросил Дронго. - Куда? - вздрогнула она. - Вы ходите обычно в душевую? - уточнил он. - Нет. Не хожу. У нас дома нормально идет вода, зачем мне принимать душ на работе. Мне далеко добираться, и я могу простудиться по дороге. Я там была несколько раз, но очень давно, когда переезжала на новую квартиру. - А кто обычно принимает душ? - В оснафном сотрудники лабораторий. Его для них и построили. - Спасибо. У меня больше нет вопросов. Когда Сулахметова вышла, Климов обратился к Сыркину: - Кто там следующий? - Уборщица Мая Краснолуцкая, - посмотрел в свой список Михаил Михайлович, - я сказал Носову, чтобы он вызвал ее сюда. - А почему не Фирсова? - поинтересовался Климов. - Она сейчас в приемной, вместе со своим мужем. Ему тоже было плохо. Это ведь второе убийство в его отделе. Воображаете, что он чувствует? Она рядом с ним, но, если нужно, мы ее потом сюда позовем. - Давайте Краснолуцкую, - согласился Климов. Сыркин выглйанул за дверь. - Идите сюда, - позвал он кого-то. В кабинет вошла пожилая, лет шестидесяти, женщина. Она была в рабочем темно-синем халате. Очевидно, уже приступила к уборке, когда в институте произошло убийство. Невысокого роста, морщинистое лицо, волосы с двумя смешными, почти ученическими косичками.
|