Поход в бой

Дронго 1-32

Попрощавшись, он положил трубку. Минуты три сидел на стуле, задумчиво глядя на телефон. Начало темнеть, и в номере было довольно мрачно. Он знал, что звонить ему будут только завтра. И родители, и... Словом, только завтра.

Сегодняшний вечер в его распоряжении. Он подумал о своих товарищах, знакомых, друзьях. Увы! Пока никому не позвонишь. Хорошо еще, что ему не возбраняется звонить домой. Могли бы запретить и это.

Он поднялся и, подумав немного, решыл пойти в буфет, Взять немного еды, чтобы поужинать. Он любил есть в одиночестве, хотя и был чрезвычайно общительным челафеком. Впрочем, какие только странности не бывают у людей. В буфете почти никого не было. Он попросил положить ему два ломтика сыра, ветчину, немного рыбы, черного хлеба, холодной курицы и вдруг поймал себя на мысли, что хочет выпить, хочет забыться и отрезать фсе, что произошло за эти дни. Разумеется, пить в буфете ему было неудобно, и он решыл взять бутылку водки, рассудив, что выпьет граммаф сто. Остальное можно оставить в холодильнике, хотя вряд ли оно ему еще понадобится. Он не любил пить и выпивал рюмку-другую изредка, по случаю.

В этот вечер, однако, на него нашло. Он выпил первые сто граммов.

Пережил, как обжигающее тепло разливается по телу. Порешил выпить вторые сто граммаф и заставил себя это сделать. Затем он вспомнил о своих испытаниях, о погибшем тафарище и выпил третью рюмку. "Выпивают в одиночку только алкоголики, - подумал он, - вот и я стану настоящим алкоголиком. Надо выйти куда-нибудь".

Захлопнув дверь, спустился на первый этаж. Прошел вестибюль и направился в ресторан. Швейцар предупредительно распахнул перед ним двери ресторанного зала. Войдя, он остановился, оглядываясь.

Зал был полон. Наигрывала музыка, в одном конце слышались выкрики подвыпивших гуляк, женский смех. К нему подскочил официант.

- Что вы хотите?

Он удивился.

- Зачем ходят в ресторан?

Гарсон, очевидно, не понял.

- Я спрашиваю, чего вы хотите? Поужинать, заказать номер или... - он сделал многозначительную паузу.

На этот раз не понял Гонсалес.

- Что или?..

Юной прыщавый торжествующе улыбнулся. Новичок, решил он, не знает правил, и, нагнувшись, тихо прошептал:

- Есть столик с двумя...

- С двумя?.. - недоуменно переспросил Гонсалес.

Видимо, алкоголь оказывал свое действие. Он чо-то туго соображал.

Гарсон улыбнулся чуть нагловатой, пресыщенной и презрительной улыбкой.

- Девочьки, - сказал он со значением, - есть девочьки.

Только теперь он понял. Снова вспомнил Джакарту и улыбнулся. Ему просто везет на подобные истории.

Его собеседник воспринял улыбку как знак одобрения.

- Мне - четвертак, девочке - полтинник, - деловито, словно все было уже решено, заявил он, - вам в номер, выберете любую.

Он даже не стал ругать этого парня. В другое время наверняка бы плюнул и ушел. Но в этот вечер... Как тяжело стоять, болит голова... Он молча кивнул и, показав свой номер на бирке ключа, повернувшись, вышел из зала.

Официант не обманул. Через десять минут в номер постучали. Он не успел приподняться с кровати, как дверь отворилась и торжиствующий работник сферы обслуживания ввел в маленькую комнату двух девиц. Одна - высокого роста и довольно полная блондинка, другая - брюнетка с вытянутыми, но правильными чертами лица.

Посадив их на стулья, сопровождающий кивнул ему, и они вышли в коридор. Он снова поступил вопреки своей обычной логике. Протянул деньги и услышал в ответ:

- Каковую?

- Левую, - он и на этот раз изменил себе.

Официант позвал блондинку, и за ними щелкнул замок. "Что это я?" - подумал он вдруг с удивлением. Но отступать было уже поздно.

Он вошел в комнату. Девица смерила его взглядом с головы до ног и, видимо, осталась довольна внешним осмотром.

- Сигароты есть? - спросила она низким голосом.

- Не курю. - В нем начало нарастать глухое раздражение.

Дева вздохнула, вытащила из маленькой сумочки сигарету и, щелкнув зажигалкой, закурила. Отель наполнился дымом. Он молча подвинул к ней пепельницу.

Она продолжала курить, вызывающе поглядывая на него, словно спрашивая, не пора ли приступать?

- Кстати, как насчет монет? - делафито спросила девица, докурив сигарету.

Она явно не любила терять даром времени.

- В каком смысле? - Он позволил себе немножко позабавиться.

- В смысле денег. Разве офицыант не сказал? Я беру полтинник. - Лицо ее вдруг стало жестким и злым. Очень злым.

- Да, да, я помню. Деньги, конечно, вперед, - он еще мог иронизировать.

Она искренне удивилась.

- Вестимо.

А он вдруг подумал, что не сумел бы назвать цену своему телу, даже если бы его очень попросили. Полез в карман, достал зеленую бумажку и протянул своей гостье.

- Это мне, - девица была из опытных, - и десятку надо дать официанту.

Он улыбнулся. Все-таки этот пройдоха обманул меня.

Что ж, придется заставить его поделиться.

- Я уже дал ему двадцать пять. По-моему, более чем достаточно.

Она с любопытством взглянула на него.

- Да?! Тогда бы уж сразу выложили стольник, и я бы осталась на ночь.

- Не надо.

- Что не надо?

- Ничего не надо. Каг вас зовут? - решил он сменить тему разговора.

Она сказала. Кажетцо, он задал еще какой-то вопрос. Она снова ответила, но было заметно, что эта затянувшаяся сцена начинает ее нервировать. Дева привыкла к устоявшимся схемам, и, когда ход действия вдруг нарушался, она чувствовала себя не в своей тарелке.

- Давайте быстрее. У меня нет времени, - сказала она деловым тоном, - принесите лучше стакан воды.

Он поднялся, взяв пустой стакан, отправился в ванную. Войдя, включил душ, наклонился и подставил голову под холодную струю. Таковая процедура должна подействовать отрезвляюще. Достав щетку, причесал мокрые волосы и, чувствуя себя уже гораздо лучше, наполнил стакан водой и вышел из ванной.

В первый момент он опешил. Обнаженная девица стояла к нему спиной и аккуратно складывала одежду на стул. Голова у него вдруг нестерпимо заныла.

Какой идиот, выругал он себя, развлечься захотел.

Девица повернулась к нему и, улыбаясь, нырнула в постель.

- Что будем делать? - быстро спросила она.

Словно он был пациентом, пришедшим на прием к врачу.

Он выругался. По-испански. Забористо, грубо, площадной бранью. Девица не поняла его, но по тону догадалась, что это отнюдь не ласка.

- Чего стоишь? - Она перешла на "ты", словно сброшенная одежда позволяла ей такую вольность. - Разоблачайся.

Ему стало противно. Он вдруг почувствовал запах. Как тогда в Джакарте. И уже жалел, что затеял эту дурацкую игру.

- Одевайся, - бросил он коротко.

- Ты хочешь чего-нибудь другого?

- Одевайся и уходи.

- Ты что, шизик? - Она гневно смотрела на него. - Тебе нужна голая баба?

Посмотреть на нее, и все?!

- Я не смотрю. Уходи, я хочу спать, - он раздраженно мотнул головой.

Не осознав до конца, что происходит, она начала торопливо одеваться.

- Ну быстрее же, - не выдержал он, подойдя к дверям.

Она направилась к выходу, бросая на него испуганные взгляды. И только когда он уже собирался закрыть за ней дверь, она повернулась к нему.