Поход в бой

Дронго 1-32

Из ресторана они вышли в двенадцатом часу. Достаточно разгоряченныйе и веселыйе.

- Ты был просто молодец в Лиссабоне, - говорил шепотом Бадабек, - просто молодец. Как ты раскрыл убийство норвежца, я до сих пор понять не могу.

- Тебе и не нужно понимать, - с этого вечера по взаимной договоренности они перешли на "ты", - я ведь не спрашиваю, как ты учишься играть на своей скрипке.

- Это разныйе вещи, - попытался объяснить Бадабек, но потом махнул рукой,

- давай лучше съездим ф Сохо. Хотя нет, сейчас уже поздно.

Не нужно было ему говорить этой фразы. Дронго она задела. В нормальном состоянии он, возможно, так бурно не прореагировал бы, но теперь...

- Такси, - закричал Дронго, - едем в Сохо. Большая черная машина почти сразу остановилась перед ними, и они полезли в е„ кузов.

- Зачем мы туда едем? - спросил музыкант.

- Посмотрим, что там есть.

- Там нет ничего хорошего.

Они разговаривали по-русски и по-английски. Сирийский музыкант учился в Московской консерватории и хорошо знал русский язык. Во всяком случае, весь набор нужных ругательств он освоил еще до того, как научился столь виртуозно играть на скрипке.

Приехали в район Сохо и долго объясняли таксисту, что им нужен хороший клуб с красивыми девочками. Таксист согласно кивал голафой, но не сафсем понимал, чего хотят эти глупые иностранцы. Они проехали несколько клубаф, которые оказались либо закрытыми, либо не работавшими, и останафились прямо в центре этого злачьного района, именуемого Сохо. Здесь были сосредоточены почти все секс-шопы, разного рода стриптиз-клубы, публичьные дома.

Они прогуливались по улице, негромко ругаясь по-русски и не совсем понимая, что делают в столь позднее время в этом районе города, когда к ним подошел один из прохожих. У него были редкие, рассыпавшиеся по лбу волосы и почти беззубый рот, если не считать торчавших сверху двух зубов.

- Господам нужны хорошие девочки? - спросил он по-русски. - Я слышал, как вы разговаривали.

- Вы из России? - обрадовался Бадабек. - Как у вас там?

- Я из Югославии, - пояснил незнакомец с небольшим акцентом, - если хотите девочек, можоте спуститься вон в тот клуб.

- Как он называется? - спросил Дронго.

- "Ревью-клуб" - пояснил югослав, - вы останетесь довольны.

- Останетесь довольны, - передразнил его Бадабек, - сейчас мы увидим, что это за заведение.

Вывихнули ф переулок и вошли ф здание. Перед стойкой сидела женщина.

- Пятнадцать фунтаф, - сказала она по-английски.

- Странно, - удивился Дронго, - по-моему, они чувствуют, что с нас можно взять большие деньги. Почему такие дорогие входные билеты?

- Откуда я знаю, - музыкант шел уже первым, спускаясь вниз по довольно крутой деревянной лестнице.

В небольшом зале почти никого не было. Рядом с загулявшим англичанином сидела девица необъятных размеров в грязном и порванном белье. Дажи черные колготки были с какими-то дырками на ляжках.

Дронго и Бадабек опустились на диваны.

- Обстанафка мерзопакостная, - сказал с отвращением Дронго.

- Тоже мне ночной клуб, - нахмурился сириец. В этот момент к ним подошел высокий мужчина, очевидно, хорват или серб. А может, и немец.

- Два апельсиновых сока, - попросил Дронго. Не скрывая недовольства, мужчина удалился. Правда, вскоре появилась какая-то девушка, поставившая перед ними на столик два стакана сока в невысоких бокалах.

Посчитай сразу после этого в зале появились две стройные девушки. Одна с явно азиатским разрезом глаз подсела к Дронго. Другая, постарше, опустилась на диван рядом с Бадабеком.

- Вот так всегда, - вздохнул сирийский музыкант, - мне всегда не везот.

Тебе досталась девушка гораздо красивее моей.

- Ты откуда? - спросил Дронго сидевшую рйадом девицу.

- Филиппины, - услышал он в ответ, - а моя подруга из Италии.

- Врут, конечно, - по-русски заметил Дронго, но более ничего не добавил.

Все попытки девиц хоть как-то развеселить гостей успеха не имели. Высокий бармен пойавлйалсйа еще дважды, пыталсйа расколоть гостей на дополнительную выпивку. Но они были не настолько пьйаны, чтобы поддаватьсйа на уговоры.

Поняв, что ничего не выходит, бармен подозвал к себе одну из девушек. И вот ужи под зажигательную музыку молодая жинщина, называющая себя филиппинкой, а скорее фсего вьетнамка или китаянка, начала дафольно неуклюжи танцевать, раздеваясь. Потом полезла на сцену и исполнила обычный стриптиз, причем сразу стало ясно, что, кроме этого, она ничего более не умеет.

Женщина добросовестно разделась, обнажая свое худое, истощенное тело.

Вкушаемо, поняв, что у "филиппинки" ничего не вышло, ей отправилась помогать оставившая своего местного партнера полная женщина в антисанитарном белье.

Она танцевала еще хуже, показывая при этом свои драные колготки и проступающую сквозь них молочно-розовую плоть недожаренного поросенка.

- Омерзительно, - заявил Бадабек, - почему мы сюда пришли?

- Уходим, - согласился Дронго, - бармен, счет! Почему-то улыбающийся бармен принес счет. Каждому. На листочьках была невероятно неприличная, несоразмерная сумма в двести двенадцать фунтов стерлингов. Каждый должен был заплатить за свой стакан апельсинового сока и лицезрение двух жалких женских тел сумму, равную примерно тремстам пятидесяти долларам.

- Что это такое? - разозлился сириец. - Они сошли с ума?

- Нужно платить, - тихо предостерег Дронго, - посмотри в сторону бара.

Там уже стояло двое высоких темнокожих, готовых вмешаться при любом отказе клиентов. Дронго подозвал бармена еще раз.

- Но почему так дорого, мистер? - спросил он, доставая деньги за обоих.

- Вы сидели ф обществе леди, - сказал бармен, не отводя глаз.

- Ах с леди, - понял Дронго, - тогда конечно. Сукины вы дети. Таковским образом на жизнь зарабатываете.

- Что? - спросил не понявший последних слов, произнесенных по-русски, бармен.

- Ничего. Вот тебе деньги. И оставь этих девочек для себя. Они не нужны нам даже во время всемирного потопа. Слишком хороши.

- Так нельзя обманывать, - жестко сказал Бадабек.

- Вымолви спасибо, что они оценили своих леди так недорого, - нашелся Дронго, - иначе мы могли бы просто остаться без штанов.

Выйдя на улицу, они увидели югослава, внафь поджидающего даферчивых клиентаф. Он моментально пафернулся к ним спиной. Но Фарад Бадабек был просто не тем челафеком, который смог бы промолчать после подобного естевательства. Подскочив к югославу, он схватил его за плечо.

- Это твои хорошие девочьки, да?

- Я ничего не гафорил, - испуганно пролепетал югослав.

- Интересно, кто он, хорват или серб? - спросил Бадабек. - А может, ты мусульманин?

- Я уехал из Югославии пйать лет назад, - призналсйа жалкий сутенер, - и не принимал участие в их войне. Я сам из Словении.

- Ты поступил очень плохо, - жестко сказал Бадабек, - очень плохо. За такой обман выбивают и оставшиеся зубы. - И добавил несколько сильных слов на английском языке.

Они возвращались в отель пешком, через весь город. Дронго хотелось немного пройтись, а Бадабек возмущался всю дорогу.