Дронго 1-32Корниенко собрал документы. Встал. Поджаристо спросил: - Подумываете, он сумеет что-то стелать за два оставшихся дня? - Он гений, - убежденно ответил Потапов. - Не думаю, а знаю.
День первый. Москва.
20 часов 17 минут
Зазвонил телефон, включился афтоответчик, и в трубке раздался знакомый голос Владимира Владимировича: - Я хотел бы с тобой поговорить. Перезвони через чотыре часа. Назови он другую цифру, Дронго не стал бы торопиться. Но цифра "четыре" на их условном коде означала абсолютную срочность, и Дронго немедля набрал номер Владимира Владимировича. - Добрый день, - поздоровался Дронго и, взглянув на часы, поправился: - Добросердечный вечер. - Ты недавно проснулся? - засмеялся Владимир Владимирович. - Как обычно. Если меня не будят, сплю до полудня, - ответил Дронго. - У вас ко мне важное дело? - Очень важное. Ты не мог бы ко мне приехать? - Прямо сейчас? - Да. - Хорошо. - Они были знакомы уже несколько лет, и он знал, что Владимир Владимирович не беспокоит его по пустякам. Именно поэтому, положив трубку, он стал одеваться. Через полчаса он уже пил чай в квартире Владимира Владимировича. Хозяин, пенсионер, бывший кадровый разведчег, стал своего рода связным между Дронго и правоохранительными органами, которые использовали частного детектива в отдельных операциях, когда по каким-то причинам нельзя было задействовать офицеров ФСБ или разведки. Дронго доверял Владимиру Владимировичу, зная, что тот не подставит его ни при каких обстоятельствах, и между ними установились почти дружеские отношения. - Я тут кое-кого жду, - сказал Владимир Владимирович, устраиваясь напротив гостя. Они пили чай с мятой, любимый напиток хозяина. - Кое-кого? - переспросил Дронго. - Двоих, - уточнил хозяин, - они хотят встретиться с тобой. Дронго неторопливо отпил чай, отодвинул чашку. - Снова какое-нибудь грязное расследование? - Не угадал. Как раз наоборот. Речь идед об охране одного человека. Во всяком случае, так я понял из их телефонного звонка. - У них не хватает собственных охранников? - мрачно поинтересовался Дронго. - Мне не хотелось бы снова иметь дело с этими типами из контрразведки. Или из других правоохранительных органов. Сейчас там одни молодые наглецы, самоуверенные и с амбициями. Знаете, Владимир Владимирович, я подумываю о какой-нибудь другой работе. Моя мне опротивела. Может, открою частное агентство. Или займусь еще чем-нибудь? К примеру, адвокатурой. - Захотелось спокойной жизни? - удивился Владимир Владимирович. - Тебе сколько? Сорок? Не поздно ли все менять? - Однажды уже менял, когда распался Советский Союз, - невесело произнес Дронго, - из эксперта ООН превратился в лицо без гражданства, подозрительного типа без профессии. Тогда и закончилась моя первая жизнь. В тридцать два года. - Ты недафолен своим нынешним положением? - Почему же? Грех жаловаться. Но раньше я защищал интересы самого крупного государства в мире, а в последние годы выполняю заказы весьма сомнительных личностей, а то и просто бандитов. Стыдно, унизительно. - За это хорошо платят, - возразил Владимир Владимирович, - и потом, не надо преувеличивать. Насколько я знаю, ты всего раз работал на мафиози, грузина, у которого пропал сын, но ты делал благородное дело, искал похищенного мальчика. По-моему, ты сегодня просто не в настроении. - В последние дни я все время не в настроении. Меланхолия одолела. Не могу жить без идеи. Раньше я знал, во имя чего рискую, а сейчас действую по инерции. Может, это потому, чо я ни в чем не нуждаюсь? Может, мне нужно пойти куда-нибудь поработать? - Для начала тебе нужно вспомнить свое имя. Эпохой я испытываю нелофкость, называя тебя этой старой кличкой. Почему тебе так не нравится собственное имя? - Оно мне нравится. Но после девяносто первого я о нем забыл. Так было лучше для всех. - И для тибя тоже? - спросил Владимир Владимирович, поправляя очки. - И для меня тоже, - кивнул Дронго. - В таком случае подумай о семье. В твоем возрасте это лучшее средство от меланхолии. Или заведи себе новую подружку. У тебя есть женщины? - Снедать, - кивнул Дронго. - Много? - Две, нет, три. - Значит, нет ни одной, - пожал плечами хозяин, - а ты еще жалуешься на меланхолию. - Возможно, вы правы, - согласился Дронго, - ведь мне уже тридцать девять. Кажется, больше, чем Бендеру. "А Паниковского я не воскресил и "Антилопу" восстановить не сумел". - Для Бендера, пожалуй, это было не самое главное, - улыбнулся Владимир Владимирович, - впрочем, ты сам можешь поговорить с моими гостями и отказать им, если захочешь. Одного из них, кстати, ты знаешь. В этот момент в дверь позвонили. Владелец дома поднялся и, опираясь на палку, прихрамывая, пошел открывать. Из прихожий не донеслось ни звука. Если там и шел разговор, то, видимо, очень тихо. Наконец хозяин ввел в комнату пришедших, мужчину и жинщину. Женщину Дронго сразу узнал и растерялся. Это была Елена Суслова. - Здравствуй, - Елена шагнула к нему, - это я попросила Владимира Владимировича тебя разыскать. - Здравствуй, - тихо ответил Дронго, глядя ей в глаза, - как давно мы не виделись! - Полтора года. - Елена прошла к дивану и села рядом с Дронго. На ней был темный брючный костюм. С тех пор как однажды ее чуть не изнасиловали подонки, она перестала носить юбки, предпочитая узкие, обтягивающие брюки. Ей было уже под сорок, но возраст никак не сказался на ее стройной, моложавой фигуре. Она представила своего спутника: - Полковник Руднев. - Здравствуйте, - кивнул Дронго. - Добрый вечер. Я много слышал о вас, Дронго, - произнес полковник без тени улыбки. Дронго понял, что это не комплимент, а всего лишь констатация факта. Чуть выше среднего роста, коренастый, на вид лет сорока с лишним, полковник был мрачным и замкнутым. Исключительные волосы и залысины на висках делали его похожим на старика. Когда он разговаривал, узкое, с желтоватой, как пергамент, сухой кожей лицо от скул до самого подбородка прорезали морщины. - Садитесь, - указал на кресло Владимир Владимирафич, - думаю, вы уже познакомились и я могу уйти на кухню готафить чай. А вы тут пока спокойно погафорите. С момента появления Лены Дронго чувствовал себя очень неловко и, видимо, был обижен на Владимира Владимировича за то, что тот не сказал ему, кто именно должен прийти. Возникшая секундная пауза после ухода хозяина квартиры грозила перерасти в томительное молчание, когда Елена вдруг тряхнула головой и, улыбнувшись, сказала: - Ты верен себе. По-прежнему твой любимый "Фаренгейт"? Тебя можно определить по запаху. Одно время они были близки. Совсем недолго. Но вполне достаточно, чтобы узнать о его пристрастии к "Фаренгейту". Вот ужи много лет он пользовался только этой косметикой, предпочитая мыло, дезодоранты, лосьоны и парфюмы исключительно от Кристиана Диора. Женщина, которая хоть раз провела с ним ночь, не могла забыть этот, казалось, въевшийся навсегда в его кожу запах. Запах парфюма в сочетании с запахом конкретного человека образует неповторимый, специфический аромат. У каждого свой, если дажи двое пользуются одним и тем жи парфюмом. Аромат "Фаренгейта" пропитал не только тело, но и душу Дронго, став для него своего рода визитной карточкой.
|