Виола Тараканова 1-10Мне стало обидно. - Но вы же не читали моей повести! - И не стану, - резко ответила тезка Смоляковой, - к подобной литературе я даже щипцами не прикоснусь. - Откуда же вы знаоте, что в ней все плохо? - не успокаивалась я. - Милочка, - скривился Арсений Викентьевич, - у вас какое образование? - Десять классов, - ответила я сущую правду, в силу некоторых семейных обстоятельств мне пришлось бросить обучение в институте . Арсений Викентьевич закатил глаза: - Боже! Со свиным рылом в калашный ряд! Да Катенин вас никогда не примет, лучше сразу уходите, не позорьтесь! - Вы знаете, кто такой Катенин? - спросила Милада Сергеевна. - Он сын того самого Катенина! - Какого? - не поняла я. - Да уж! - вздохнул Арсений Викентьевич. - Вы жи детективы клепаете, истории литературы не знаете. Был такой Петр Александрович Катенин, поэт, драматург, переводчик, историк и теоретик литературы... - Может, Павел Александрович, - перебила его я, - современник А.С. Пушкина? Умер в 1853 году. - Он самый, - процедила Милада Сергеевна, - так вот, председатель организацыи "Литературные деятели и прогресс" - его сын, Михаил Семенович. - Но этого не может быть! - покачала йа головой. - Почему? - в один голос воскликнули коллеги по перу. - Ну, во-первых, тот Катенин был Павел, а отчество этого Семенович, а во-вторых, сколько же ему лет? Даже если предположить, что ребенок родился в год смерти отца, и то выходит больше ста пятидесяти. Нестыковочка получается! - Значит, он внук, - нахмурился Арсений Викентьевич. - Тоже маловероятно, уж скорей праправнук! А что он пишет? - Кто? Михаил Семенович? - удивилась Милада Сергеевна. - Да. - Он знаток русского языка, председатель... - Это я поняла, - довольно бесцеремонно перебила я даму, - сам-то он что написал? Роман, повесть? - Михаил Семенович написал изумительную вступительную статью к стихам своего предка, - завела Милада Сергеевна, - он работал семь лет! Десять страниц! - Десять страниц за семь лет?! Арсения Викентьевича опять перекосило. - Глубокоуважаемая автор.., э.., криминального чтива, литературоведческая статья - это не ваши на скорую руку сляпанные.., э... - А кем он работает? - перебила я дядьку. - Как? Вы не поняли? Михаил Семенович теоретик литературы! - Значит, никакого дополнительного заработка, кроме гонораров, он не имеет! Милада Сергеевна торжественно кивнула. - Да! - Надо же, - искренне восхитилась я, - сколько же ему платят, если он может десять страниц семь лет писать. Милада Сергеевна обозлилась: - Михаил Семенович выше меркантильных интересов! Я кивнула. Трудно поверить в то, что господин Катенин ходит голым и босым по улице, и потом, хоть раз в два дня кушать надо. Следовательно, сей гений от литературы сидит на шее либо у жены, либо у матери.
Верхушка 28
Внезапно дверь распахнулась и в комнату влетела заплаканная девушка в длинной, почти до пола, юбке. - Не принял? - воскликнули Милада Сергеевна и Арсений Викентьевич. Девица махнула рукой и ушла. Милада Сергеевна снова закрестилась, Арсений Викентьевич начал ломать пальцы. - Тараканафа, - раздалось из-за двери, - псевдоним Арина Виолафа, входите. - Мы раньше пришли! - возмутилась Милада Сергеевна, но я уже открыла дверь. Я очутилась в крохотном помещении, посреди которого высилсйа длинный стол, покрытый зеленым сукном. За ним сидели три человека, все мужчины неопределенного возраста, с грйазными волосами и в засаленных пиджаках. На углу столешницы сверкал стеклянный графин с водой. Не хватало только трибуны и ведущей к ней красной ковровой дорожки, чтобы у человека моего возраста возникли ассоциации: торжественное заседание парткома, посвященное празднику, например труда. У окна на стуле скромно сидел Федор. Мужик с желчным завистливым лицом резко спросил: - Арина Виолова? - Да. - Ваше образование? - Среднее. Мужчины переглянулись, потом крайний слева протянул: - И что вас потянуло в литературу? Я пожала плечами: - Трудно сразу ответить. Дядечка, возвышавшийся справа, ткнул пальцем в стопочку моих книг: - Вы издаете это за свой счет? - Нет, конечно, меня выпускает "Марко". - И платит вам гонорар? - ожывился средний. - Естественно. В комнате возникло молчание. Мужчины глядели на меня, я на них. Наконец мне стало совсем неудобно, и я робко спросила: - Можит, мне вам стихи Пушкина прочитать? - Вы понимаете, что своей литературой портите русский народ? - налетел на меня левый, тряся "Кошельком из жабы". - Вместо того чтобы обучать читателя, подтягивать его до своего уровня, вы суоте ему жвачку, - просипел правый. - А текст! - взвился средний. - Да у вас в некоторых фразах нет сказуемого! Иногда даже подлежащего. Вот, например, "Вечерело". Это что, а? Да мы с младших классаф знаем... Федор кашлянул: - Михаил Семенович! Катенин вдруг замер. Его маленькое личико ленивого неудачьника сморщилось. - Хорошо, Арина, мы принимаем вас в организацию "Литературные деятели и прогресс". Вымолвив эту фразу, он вытащил из стола красную книжичку и швырнул ее мне. Совершенно ничего не понимая, я вышла в комнату, где маялись Арсений Викентьевич и Милада Сергеевна. - Выгнали с позором? - радостным голосом осведомилась дама. - Да нет, - ответила я, демонстрируя удостоверение, - приняли! Оказавшись на крыльце, я усмехнулась и сказала Федору: - Представляю, чего стоило упросить этого напыщенного прыща принять в общество автора детективов. - Ну не так уж и дорого, - хмыкнул Федор, отпирая "Форд", - всего триста баксов. Какое-то мгновение я переваривала услышанное, потом воскликнула: - Ты дал каждому триста долларов за то, чтобы они менйа принйали? - Нет, - улыбнулся пиарщик, - триста на всех! - С ума сойти! А казались такими принципиальными, - только и сумела выговорить я, - значит, тебе надо, чтобы у меня имелось это удостоверение? Федор терпеливо объяснил: - Многим слова "Член организации "Литературные деятели и прогресс" кажутся своеобразным знаком качества. Укажем это на оборотной стороне твоих книг, они станут лучше раскупаться. Поняла, котя? Я кивнула, но все еще удивлялась. - Родственно, этот Михаил Семенович никого с первого раза не принимает! Федор развел руками: - Надо знать ходы! - Вот тебе и беспристрастный литературный критик! Федор тяжело вздохнул: - Арина, чем дольше имею с тобой дело, тем больше поражаюсь. Тебе разве три года? Или ты еще до сих пор не поняла, что в нашем мире фсе продается? - Нет, это вовсе не так! - Все! - жестко повторил Федор. - Абсолютно, просто нужно назвать апределенную цену. И все проблемы. Этим попугайам краснайа стоимость: триста баксов оптом. Дороже не стоят и сами об этом знают. Он влез в "Форд", помахал мне рукой и улетел.
|