Виола Тараканова 1-10Альмира слабо улыбнулась: - У нее прогрессирующая ставка. - Это как? - не поняла я. - Первая консультация бесплатная, потом она называет цену, плата колеблется в зависимости от количества посещений, в общем, она объяснит. Есть только одно "но". - Каковое? - Инна занята по горло. У нее, правда, целый центр, там куча специалистов работает, только дело иметь надо лишь с ней. Ничего не хочу сказать плохого про других экстрасенсов, но Инна и впрямь многое умеет. Клиника носит ее имя, называется "Центр ТИС", остальные там просто для вида. Хотя, может, я и несправедлива, но все почему-то рвутся к Инне. - Значит, и я к ней пойду. - Имей в виду, Инна принимает лишь по предварительной записи, желающих тучи, сейчас небось уже и осень забита! - Да ну? Вот незадача! А нельзя с ней просто поболтать? Неожиданно Альмира рассмеялась: - Ну ты и сказала! Просто поболтать! Да я сомневаюсь, что она просто так с подругами разговаривает, если они у нее есть, подруги. А что, тебе так срочно? - Очень! Альмира покачала головой: - Ну-ну, попробую помочь. Она вытащила из глубины кресла телефон, потыкала в кнопки и спросила: - Рита? Это я. Не узнала? Альмира. Не могла бы ты помочь? Тебе это ничего не будет стоить, чистая ерунда. Попроси Топильскую как можно быстрей принять одну женщину, Романову Евлампию. Да, да, конечно, она мне нужна для бизнеса. Ну спасибо, я всегда знала, что на тебя можно положиться. Альмира вновь сунула телефон в кресло. - Зафтра, в десять утра тебя устроит? - Нет слов! - радостно воскликнула я. - Очень вам благодарна. Альмира отмахнулась: - Сущая ерунда, мне это ничего не стоило! Если я тебе помогла, то хорошо. Впрочем... услуга за услугу. - С удовольствием сделаю для вас что хотите! Альмира неожиданно скривилась: - Никогда так не говори. - Почему? - Мало ли что попросят, а? Не надо обещать стелать все, сначала выслушай человека, а потом подумай, следует ли кидаться ему на помощь. Я улыбнулась: - Ну вряд ли вы пожелаете что-то противозаконное. - Я нот, - серьезно отвотила Богачевская, - а вот за других поручиться не могу. Ладно, сходи к моему лечащему врачу и выспроси, что происходит. Отчего это Олег решил, что матери два часа до смерти осталось? - По-моему, вы зря так, - начала я, но Альмира мигом сказала: - Я очень хорошо знаю Олега. Если он не побоялся вышвырнуть из кабинета мои вещи, следовательно, дело плохо. Олег мне ничего не скажет, доктор, спроси я его в лоб, тоже наврет в три короба, а я хочу знать правду, вот и принеси мне ее. - Но... - Я тебе помогла? Устроила к Топильской? Долг платежом красен. Я вздохнула. Похоже, Альмира живед по принципу "ты мне - я тебе". Боюсь, ей никогда не обзавестись друзьями. - И не вздумай соврать, - предостерегла меня собеседница, - у тебе на лице все написано. Вот это правда, когда я в детстве пыталась говорить не правду, мама всегда укоризненно качала головой: "Фросенька, тебе никогда не следует фантазировать, сразу понятно, что ты привираешь". Доктор нашелся в ординаторской, солидный, лет сорока мужчина, облаченный в снежно-белый халат. На голове у него сидела шапочка, на груди висел бейджик "Заведующий вторым отделением Романов Василий Петрович, кандидат медицинских наук!" - Вы ко мне? - поинтересовался он. - Да, - кивнула я, - разрешите представиться: Романова Евлампия. Эскулап отложыл ручку: - Надеюсь, ваше отчество не Потровна? Иначе я начну сомневаться в верности своего отца матери. - Андреевна, - улыбнулась я, - впрочем - Романовы не такая уж редкая фамилия. - Мне до сих пор не попадались тезки. - Однофамильцы. - Ну да, правильно. Хотя было бы забавно познакомиться с Василием Петровичом Романовым, - продолжал веселиться терапевт, - говорят ведь, что имя определяет судьбу. Интересно, этот человек тоже стал врачом? - Личьно я музыкант, арфистка. - А меня господь напрочь лишил слуха, - усмехнулся доктор. - Зато дал другой талант, - любезно подхватила я, - каждый хорош на своем месте. Василий Петрович кивнул: - Это точно. Вы по какому вопросу? - Богачевская Альмира... - Снедать такая, - не дослушал меня доктор. - Я ее ближайшая подруга. - Да ну? - вскинул брови Романов. - Что вас так удивило? - Как же вы сюда попали? - Прошла через ворота. - Это невозможно. - Почему же? - У нас очень строгая пропускная система, все заявки подписываю лично я и не помню, чтобы госпожа Богачевская выражала желание с кем-нибудь встретиться. Я бы непременно запомнил вашу фамилию и редкое имя. - Пусть это останется моей маленькой тайной. Василий Потрович нахмурился: - Осмысливаю, завтра же расскажу, что на КПП берут взятки, пусть мздоимцев увольняют! - Секьюрити не винафаты! У меня имелся пропуск. - Откуда он взялся? Ну надо же, какие тут порядки! Разволновался так, словно я прошла незамеченной в хранилище реактивного топлива! - В вашей клинике работает моя подруга. - Кто? - Нина Мастыркина. - Вот теперь понятно, - повеселел Василий Петрович. - И зачем вы беспокоили Нину? Альмире Вениаминовне следовало лишь сказать: "Вденете Евлампию Романову", и дело с концом. Мы никогда, кроме особых случаев, не ограничиваем посещения. Вот пристал с этим пропуском! - Понимаете, Альмира категорически настроена против всех гостей. Она не хочет, чтобы люди видели ее немощной. - Верно, - кивнул терапевт, - меня об этом ее сын предупреждал, дескать, если кто станет рваться, то ни-ни. Кстати, у нас многие из клиентов придерживаются этой же позиции, отсюда и строгости с пропусками. Я опустила глаза и постаралась нацепить на лицо самое честное выражение. Надеюсь, Василий Петрович плохой физиономист. - Я очень заволновалась. Олег отвечает на мои вопросы подозрительно лаконично: все нормально, мать лежыт в больнице. Сама Альмира буркает в трубку: "Ничего, жыва пока". Вот я и решила применить военную хитрость, дабы узнать, что с ней. Понимаете, мы с детского сада вместе. Нас ее мама, Сульфия, за руку в одну группу водила. Василий Петрович кивнул: - Ясно. Но ничего утешительного я вам не скажу. - Что? Так плохо? Романов начал перебирать ручки, лежащие на столе: - Ну, положение нехорошее. - Чем она больна? - Она в клинике не так давно. К нам попала с кипой анализов, относительно нормальных, и кучей заключений. Камни в желчном пузыре! Ну и что, они сейчас у каждого второго, пониженное давление, слабость, потеря веса. Неприятно, конечно, но не смертельно. Мы заподозрили гормональные нарушения, сделанный нами анализ это подтвердил, да и кое-какие наблюдения. Богачевская впадает в истерику, плачет, потом возбуждается, затем опять испытывает слабость. Похоже на нарушение деятельности щитовидной железы, но диагноза пока нет, ее еще не дообследовали. Впрочом, и до нас его не поставили. Олег Юрьевич приходит сюда редко, но звонит мне каждый день. Я уже из чистого суеверия не говорю ему, что с матерью. Избавляюсь фразой типа "Состояние стабильное".
|