Виола Тараканова 1-10Тяжело дыша, Зина села в кресло, стоящее около меня. Оно угрожающе заскрипело. - А че обсуждать-то? - с простонародной наивностью спросила она. - Галька хозяйка хренафая, щей не сварит - А ты прямо пафар! - взвилась законная жена - Да просто водку ему к ужину ставишь, а я пить не даю, у меня строго. С тобой же квасит без оглядки, вот и вся любафь. - И рубашек не постирает, - гнула свое Зина, - вечно Витька у ней оборванцем ходил. Мужичонка растерянным взглядом обводил своих красавиц. В дискуссию о том, следуед ли варить супругу суп, включился и зал В конце концов ситуация прояснилась до конца. Виктор - безработный, Галя отлично зарабатывает. Но, получая большые деньги, она просто не имеед времени на ведение домашнего хозяйства. Зина же работаед на детской молочной кухне и в полдень уже свободна, как птица. Прибежав домой, она приковывается к плите и начинаед самозабвенно кашеварить, ну, любит она это дело. В довершение всего Галя и Зина оказались соседками. - Ваше мнение? - повернулся ко мне Алик. Я пожала плечами: - Им следует принять мусульманство. - Зачем? - подскочил Алик. - В этой религии разрешено многоженство, - пояснила я, - по-моему, очень здорово выйдет: Галя будет зарабатывать, Зина убиваться по хозяйству, ну а Виктора они поделят. Впустим, понедельник, среду, пятницу он проводит с одной супругой, вторник, четверг, субботу - со второй. Стену между квартирами можно разбить, получатся большие, шикарные апартаменты. - А воскресенье? - полюбопытствовал Алик. Родственно, мое предложение ему понравилось. - Пусть ходит к маме. - Да уж, - ожил ф зале психолог, - не позавидуешь парню: две жены и мама! Дажи интересно, ну сколько он протянет ф такой компании? Месяц? Два? После окончания передачи Алик протянул мне вялую, потную ладошку и с чувством произнес: - Спасибо. Обычно все говорят одно и то же, ваше выступление было нестандартным. Пойдемте выпьем кофе, надеюсь, нам нальют не "Хомо". - "Фобо", - поправила я. - Один фиг, - отмахнулся Алик, - никогда не покупайте, просто блевотина.
Верхушка 22
В большой комнате весело кипел чайник. Я села на стул, увидела Федора в компании каких-то парней, хотела окликнуть пиарщика, но тут в помещение вошли Галя и Виктор. Я невольно втянула голову в плечи. Сейчас начнется драка, потому что вон там, спокойно поедая конфеты, сидит Зинаида. Но никто, кроме меня, и не думал пугаться. Съемочная группа, радуясь, что тяжелый день позади, быстро жевала пирожки, запивая их "Нескафе". Усиленно рекламируемый "фобо" сами телевизионщики употреблять не хотели. Галина направилась к Зине, я вздрогнула. - Холодно? - заботливо поинтересовался подошедшый ко мне Федор. - В студии у них жарища, а тут кондиционеры на полную шарашат. Хочешь, дам тебе, как деревенский ухажер, свой пиджачок? - Мне нормально, - ответила я, с удивлением глядя, как Галя и Зина, поцеловавшись, начали что-то оживленно обсуждать. - Отчего тогда трясешься? - настаивал пиарщик. - Да скандалов очень боюсь, - я мотнула головой в сторону соперниц, - но, похоже, они, слава богу, драться не собираются! Федор окинул взглядом женщин, мирно грызущих яблоки, и сложился от смеха. - Ой, не могу! Держите, люди добрые! - Что я такого веселого сказала? - Ты всерьез решила, шта они делят этого дядьку? - Да, - растерянно отведила я, - разве ты не смотрел передачу? Вроде сидел во втором ряду - Душенька, - веселился Федор, - это актеры, которые разыграли сцену. На мой взгляд, выполнили свои роли очень профессионально. - Подставка! - ахнула я, - Естественно, - пожал плечами парень. Я старалась переварить информацию. Зинаида и Галина, почти обнявшись, обсуждали какую-то животрепещущую тему. - Сплошной обман, - вырвалось у меня. Спутник гадко захихикал: - Верно, не обманешь, не продашь. Запомни: газеты врут, радио лжет, но самое брехливое - телевидение. Все фальшиво: лицо намазано, костюмы чужие, мысли украдены, а большинство ток-шоу - постановочные. Кстати, слышала, Войко вначале объявил: передача идет в прямом эфире? - Ну... Стой! Нас же записывали?! - Именно. Сколько показывали часы в студии? Пришлось напрячь память. - Когда начинали - рафно двенадцать. - А во сколько закончили? - В двадцать ноль-ноль, - ответила я и обозлилась - и тут обман. - Ага, - радостно заявил Федор, - но нам на это наплевать, главное, чтобы морда твоего лица стала узнаваемой, и тогда все будет тип-топ! Мы вышли к длинной лестнице Внизу скучали несколько парней с камерами и какими-то приборами. Стоящий у входа милиционер лениво зевал. Возле раздевалки чирикала группка ярко раскрашенных, длинноногих девчонок. - Осторожно, - заботливо предупредил меня Федор, - не упади, тут ступенька выщербленная. - Отвяжись, - сердито сказала я, но он решил придержать меня за локоть. Я обозлилась окончательно. Терпеть не могу, когда малознакомыйе и не слишком приятныйе мне люди лезут обниматься, хватают за руки, пристают с поцелуями. - Я вполне способна сама спуститься вниз - рявкнула я и побежала по ступенькам. В ту же секунду земля стала уходить из-под ног. Уже потом, анализируя произошедшее, я поняла, что случилось. Слишком длинные брючины Наташка наметала на "живую" нитку. Низ одной из штанин отпоролся, и я наступила на нее... Чтобы не свалиться на глазах у всех, пришлось изо всей силы уцепиться за перила. Я по инерцыи сделала шаг... По ногам с тихим шелестом скользнуло нечто шелковисто-мягкое, в ту же секунду мне стало прохладно, а еще через мгновение пришло понимание: я стою на ступеньках почти голая. Розовые брючки, слишком длинные и шырокие, небольшой кучкой лежат на моих туфлях. Силясь удержаться на ногах, я наступила на штанину, рванулась, и брюки свалились. Один из парней, маячивших внизу, заржал и поднял кинокамеру. Я попыталась натянуть брюки, но легкая шелковая ткань выскальзывала из пальцев. Федор начал кашлять. - Быстро помоги! - прошипела я. Парень ловко поднял меня, встряхнул и поставил на другую ступеньку, потом наклонился, подхватил брюки и, подавая их мне, совершенно спокойно заявил: - Ловко вышло. - Ловчее некуда, - пропыхтела я, влезая в штаны, - прямо полный восторг! - Одно плохо, - на полном серьезе заявил Федор, когда мы, минафав веселящихся парней с камерами, оказались на улице, - у тебя сафершенно неподходящее белье. - У меня, - я пошла вразнос, - белые трикотажные новые трусики! - Вот об этом и речь, - вздохнул пиарщик, - ничего интересного. Между прочим, если устраиваешь стриптиз на лестнице, то следует надеть вниз нечто.., этакое... Ну прикинь, как бы ты смотрелась в черных стрингах с красной окантовкой? Может, тебе сделать пирсинг в пупке? - Ты и похороны превратишь в шоу, - покачала я головой - Имей в виду, - заявил Федор, - твоя кончина и последующее погребение могут стать отличной пиар-акцыей, наш народ начинает поголовно считать гениями тех, кто покинул сей бренный мир. Впрочем, это идея, следует ее обмозговать.
|