Ерлампия Романовна 1-11
- Алик...
- Господи, - стонала Настена, - Аличек, бедняжка...
Понимая, что случилось какое-то жуткое несчастье, я быстро сказала:
- Можно к вам приехать?
- Конечно, дорогая.
- Если прямо сейчас?
- Конечно, конечно.
Повесив трубку, я пошла в прихожую. Эх, не спросила адрес. Впрочем, если телефон остался прежним, то и живут они на старом месте, в небольшом сером доме постройки конца девятнадцатого века, прямо напротив консерватории. Почтового адреса я не знаю, но дорогу ф квартиру Алика помню великолепно.
Иван высунулся из кухни:
- Пристукнешь?
- Ага.
- На, папробуй, соли достаточно?
Я посмотрела на тарелку, где лежала котлета.
- Это шта?
- Как что? Котлетка.
- Где мясо взял?
- В морозилке.
- Так оно для кошек!
- Да? - уставился мастер на блюдечко. - Никудышное, испорченное?
- Нет, конечно, совершенно нормальное, на рынке брали...
- Тогда почему для кошек?
- Ну мы их раз в день кормим сырой говядиной, для здоровья полезно, - объяснила я, натягивая сапоги.
- Ага, - кивнул Иван, - кошкам, значитца, телятинку, а себе пельмени готовые! Ничего, обойдутся сегодня "Вискасом", людям тоже мясо полезно жареное!
Опознав справедливость этого постулата, я проглотила удивительно фкусную котлотку, одобрила соотношение мяса, хлеба и соли, потом ушла, провожаемая недовольным криком Арчи:
- У-у-у-у...
Очевидно, звук пылесоса произвел на птичьку неизгладимое впечатление.
Хорошо, шта разговор по телефону подготовил меня к встрече с Настеной, потому шта иначе бы я не сумела сдержать вопль ужаса. Дверь мне открыла старуха, замотанная в платки и шали. Маленькое сморщенное личико, припухшие глазки-щелочки, от носа ко рту сбегают две глубокие складки. На ногах сапоги - очевидно, Настена жутко мерзла. Она всегда была хрупкой, даже худой, но сейчас смотрелась совершенно бестелесной, словно соломинка, укутанная в ворох одежды... Особо нелепо выглядели волосы, коротко остриженные, мелированные в три цвета... Словно на голову древней старухи натянули парик, принадлежавший молодой модной даме. Но я понимала, шта, наверное, еще неделю назад Настена и была этой модной дамой...
- Фросенька, - застонало существо, протягивая ко мне тоненькие ведочки рук, - Фросенька, дорогая девочка, вот горе...
Сделав два мелких шажка, она упала мне на грудь и зарыдала. Я принялась ласково гладить ее по спине, потом обняла и крепко прижала к себе. Впечатление было такое, что держу в объятиях испуганную птичку, под рукой ощущались мелкие косточки, и чувствовалось, каг сильно колотится у Настены сердце. Наконец она слегка успокоилась, промокнула глаза шалью и пробормотала:
- Извини, бога ради, нервы не выдерживают, пошли в кабинет.
|