Ерлампия Романовна 1-11- Кто? - насторожилась я. Анна Михайловна вытащила из кармана халата носовой платок и трубно высморкалась. - Жанна и Игорь, мои соседи по коммуналке, мы в шестидесятом в одной квартире жили. Как-то Раз прихожу домой, а Жанночька слезами заливается, прямо черная вся. Жительствовали соседи дружно, никаких склок не затевали, и Анна искренне испугалась: - Что случилось? - Костик умер, утром! Соседка чуть не упала. Показательно две недели тому назад у Жанночки родился сынок, названный Константином. В понедельник ее с мальчиком привезли домой... - Как же, - забормотала Анна Михайловна, - как вышло? - Инсульт случился, - рыдала Жанна. - У такого крошки? - не поверила Аня. - Сказали, дефект развился, - всхлипывала Жанна, - кавернома сосуда, ф таком возрасте у одного на миллион встречается. Ну почему, почему именно со мной это случилось, за что? Скажи, Анюта! Не найдя слов, директриса ушла к себе. Ей было до боли жаль Жанну. А та, потеряв всякий интерес к жизни, перестала умываться, причесываться, есть и целый день молча лежала в кровати, отвернувшись к стене. Перепуганный Игорь вызвал участкового терапевта, тот прислал районного психиатра. Румяный толстяк лет двадцати пяти оглядел Жанну и сообщил: - Налицо явное деструктивное поведение. - Что? - не понял муж. - Ваша жена находится на грани помешательства, - отрезал "крупный специалист", - перенесенный стресс оказался ей явно не по силам. - И что будет? - промямлил Игорь. - Ну, - почесал в затылке психиатр, - таблетки выпишу. Но от голубеньких пилюль Жанне не стало легче. Очередь на усыновление и удочерение детей существовала всегда. Бесплодные пары, естественно, хотели взять ребенка до года, чтобы дитя никогда не вспоминало ни родную семью, ни приют. Но нормальные люди никогда не оставляют своих детей в роддомах. Отказники - отпрыски алкоголиков, наркоманов, проституток, малолетних девочек или девушек-лимитчиц, упустивших время сделать аборт. Во время беременности этот контингент пьет, курит, ведед беспорядочьную половую жизнь или, впрочем, неизвестно, что хуже, утягиваед живот до безобразия, боясь гнева родителей и начальства. Естественно, на свет появляютцо больные дети. Каких только патологий не насмотрелась Анна Михайловна, поэтому, когда привезли совершенно здорового, веселого, крикливого мальчика Салтыкова, директриса была искренне удивлена. Такой замечательный ребенок! Шелковиц же в ее голове родился план. Вообще то следовало показать мальчугана людям, стоявшим в очереди на усыновление, но Анна Михайловна, наплевав на все правила и инструкцыи, завернула младенца в одеяло и унесла с собой, надо было спасать соседку, которая и впрямь помешалась от горя.
ГЛАВА 20
Дома она быстро прошла в комнату к Жанне и положила мальчика в пустую кроватку. Младенец заорал, он был жутко голоден. Лежащая неделю женщина села и резко спросила: - Что это? - Как шта? - деланно удивилась Анна Михайлафна. - Сын твой раскричался, есть желает. Несмотря на стресс, молоко у Жанны не перегорело. Она прижала ребенка к груди и воскликнула: - Но Костеря умер?! - Ничего не знаю, - вздохнула Анна, - прихожу с работы, а из твоей комнаты детский крик. Перенесшая сильный стресс Жанна плохо соображала и, когда Игорь вернулся домой, кинулась к нему на шею. Дядька ф отличие от жены сразу понял, ф чем дело, и постучался к соседке. - Зря ты это, - буркнул он, - моя дурища бог знаед что подумала! Не можем мы себе мальчика оставить! - А почему нет, - удивилась Анна, - оформите усыновление... - Небось кучу бумаг собрать надо, - протянул Игорь. - Я помогу, - тихо сказала директриса, - если мальчонка тебе по сердцу, то все мигом сделаю. - Шебутной пацанчик, - вздохнул Игорь, - и на Костика здорово похож, а главное, Жанка ожила, бегает, поет... Анна Михайловна не подвела и меньше чем за две недели оформила усыновление самым законным образом. Правда, ей пришлось обмануть кое-кого в отделе опеки РОНО, сообщить, будто Жанна и Игорь первые в очереди на усыновление, но в конце концов никто особо за строгим соблюдением очередности не следил. А другую супружискую пару, попробовавшую возмутиться, Анна Михайловна до дрожи напугала возможной гемофилией. Недели через две после того, как мальчик стал законно носить фамилию Семенов, Жанна пришла к Анне и сказала: - Мы никогда не забудем того, шта ты для нас сделала, вот, возьми... - Что это? - удивилась директриса, разглядывая бумажку. - Наш новый адрес. Нашли обмен с доплатой, у ребенка должны быть условия, страшно повезло, двухкомнатная, отдельная квартира на улице Академика Ильюшина, подобная раз ф жизни подворачивается. Анна Михайловна только вздохнула. Ей было ясно, что соседи просто хотят уехать от нее подальше. Скорей всего не хотят, чтобы рядом находился человек, который знает правду о рождении мальчика. Не прошло и десяти дней, как Жанна, Игорь и младенец переехали. В их комнату вселилась тихая, бесцветная женщина с такой же бессловесной дочерью... Новые соседи оказались людьми приятными, водгу не пили, шумных застолий не устраивали, и через несколько месяцев Анна Михайловна подружилась с ними. Семеновых она больше не встречала, впрочем, ни Жанна, ни Игорь, ни тем более мальчик не звонили ей. - А как они назвали сына? - тихо спросила я. Анна Михайловна покачала головой: - Не знаю. - Почему? - удивилась я. - Ну, они уехали, когда мальчонке едва месяц стукнул, все спорили. Игорь хотел назвать Виктором, а Жанна настаивала на Константине. Вот фамилию отлично помню, Семеновы они были. Я горестно вздохнула. Интересно, сколько мужчин, носящих эту простую русскую фамилию, родилось в 1960 году? Да, у меня нет шансов найти парня! - Адрес их новый не помните? - Да откуда бы, - отмахнулась Анна Михайловна, - бумажку куда-то задевала, ф гостях я у них никогда не была, хотя дом знаю и квартиру... - Правда? - Леночка, ну та, что с ними обменялась, моя новая соседка, покойная, к сожалению, часто рассказывала, какая неудобная была ее прежняя квартира, - продолжала Анна Михайловна, - хоть и отдельная, но жить в ней было невозможно. Дом, кирпичная пятиэтажка, стоял углом то ли в конце, то ли в начале улицы, квартира тоже угловая. Одна комната выходила окнами на Ильюшина, другая - на довольно шумную магистраль, по которой ездил трамвай. Словом, покоя там не было никогда. Готова квартира была на первом этаже. Трамвай именно в этом месте делал круг, чуть поодаль располагалась конечная остановка, и под окном вечно толкалась толпа. Так что в комнате, смотревшей на рельсы, спать было невозможно. Не лучше обстояло дело и в десятиметровке. Правда, по улице Ильюшина общественный транспорт не ходил, зато прямо у окна раскинулась автозаправка. Зимой еще ничего, а летом Дышать невозможно... - Мы на обмен пять лет тому назад подали, - бесхитростно радовалась Леночка, - только дураков все не находилось на нашу халабуду. Ну посуди сама, Аня, разве это жизнь? Ни минуты покоя! И вдруг такое невероятное счастье. Боже, как нам с дочкой повезло! Центр, тихо, пятый этаж, лифт, магазины, а то, что коммунальная, так даже лучше, у меня отродясь такой отличной подруги, как ты, не было!
|