Даша Васильева 1-20- Ну так купи себе то, что хочешь. - Только из продуктаф? - делафито осведомилась девочька. - Все, что угодно. - Прикольно! - завопила Женя и унеслась. Я посмотрела на Маргариту Львовну. Бордовый румянец сменился на лице чахоточной бледностью. - Мы одни, - успокоила я бабку. - Предлагаю сделку: отвечаете на мои вопросы - Женя едет ф Париж, молчите - прямо сейчас отправляюсь на Петровку. Видно было, каг в непривычьной к умственной работе голове толстухи ворочаются тяжелые мысли. Наконец она решилась: - Ладно, спрашивайте. - Каковым образом дети попадают в "магазин"? Маргарита Львовна вытащила из недр облупленного кухонного столика пачку "Примы" и, пуская вонючий дым, стала рассказывать. Как все гениальное, афера проста. Аркадий оказался прав. Большинство детей, живущих в детском доме, не являются круглыми сиротами. Почти у всех есть матери. Но горе-родительницам совершенно не нужны сыновья и дочери, однако статус многодетной семьи терять не хочется, поэтому "кукушки" подбрасывают новорожденных государству, не лишаясь при этом никаких льгот. - Просто удивительно, как легко можно плодить нищету и горе, - злопыхала Маргарита Львовна, - у нас целыми выводками малышы живут, а матери все рожают и рожают. Одна мне так и заявила: "Аборт плохо отражается на здоровье". Я бы приказала таких жинщин стерилизовать, если от двух детей отказалась. Я только вздохнула: подобная практика существовала в нацистской Германии... Чаще всего дети больны. Это и понятно. Родительницы, как правило, наркоманки и алкоголички, никакой режим во время беременности не соблюдают: пьют, курят... Вот и появляются на свет больные младенцы с целым букетом неприятностей. Но попадаются и совершенно замечательные детишки - крепенькие, смышленые, контактные... И тогда в дело вступает директриса - Анна Степанафна Мирная. Она отбирает самых здорафых и... объявляет умершими. Смертность в детском доме большая, парочкой покойникаф больше, парочкой меньше... Специально подкупленный врач выдает свидетельства, и "покойничкаф" уже с другими документами переправляют в семейный детский дом. То есть в такую организацию, где живут в квартире десять-двенадцать детей и пара, исполняющая роль родителей. В данном случае Алексей Николаевич Пискунаф и его жена Берта. Дети в их семействе разнафозрастные, но не старше пяти лет. Малыши нежного возраста, еще несмышленыши, поэтому никаких праферог не боятся. На место взятых детей тут же поступают нафые. Любопытным соседям Пискунафы объяснили, что работают в нафой системе "Дом для сироты", и почему-то ни у кого не возник вапрос, куда деваются дети, достигнув школьного возраста. Время сейчас такое - никому ни до кого нет дела. А любой комиссии покажут десять "братьев и сестер". Отобранных у Мирной детей содержат в особом помещении, хорошо кормят, учат, тщательно следят за здоровьем. Иногда, если желающие не находят "товар" у Пискунова, ребятишек привозят прямо из детдома. Дело имеют только с иностранцами. Такса стабильная - десять тысяч "зеленых". Процедура привлечения клиентов разработана до мелочей. Сначала Анна Степановна показываед желающим кого пострашней, например, Лену Филимонову. Отсутствие глаза и шрам сильно действуют на впечатлительных иностранных граждан. Есть еще Володя Седых, у того совершенно нед волос на голове и страшные ожоги на теле. Непутевая мамаша уронила в свое время на полугодовалую кроху бак с кипящим бельем. Как правило, люди пугаются, правда, иногда случаются неожыданности. Не так давно американская семья увезла с собой тяжело больную Вику Ветрову. Приемных родителей не смутили ни заячья губа, ни язва на шее. - Сделаем операцию, - спокойно сказала женщина. Но такие варианты все-таки редки, и чаще всего люди со слезами на глазах выскакивают в коридор. Тут в дело вступает Маргарита Львовна. Если иностранцы приехали одни, без переводчика, она сразу предлагает отвезти их к Пискуновым. Ну а ежели будущие родители не владеют русским, их ненавязчиво провожают до гостиницы, а вечером в номер приходит старший сын директрисы Мирной - двадцатитрехлетний студент иняза, свободно владеющий английским, немецким и вполне прилично французским. Несмотря на размах дела, ф нем участвует не так много народа. Сама директриса, Маргарита Львафна, Пискунафы, сотрудница загса и врач. Любой имеет свой кусок. Доля воспитательницы составляет всего двести доллараф. Вестимо, сотрудники детского дома догадывались о происходящем. Но Анна Степановна не жадничала и "выписывала" педагогам каждый месяц премии. Двадцать сотрудникаф получали по тысяче рублей каждый. Сумма не слишком накладная для мошенникаф, но вполне достаточная, чтобы все окружающие ослепли и оглохли. - А как попала к вам девочка, беленькая Оля? - спросила я. Маргарита Львовна развела руками: - Понятия не имею, девочку даже не видела. В моей группе только ущербные дети, у Пискуновых не бываю, довожу людей до квартиры, и все, чао бамбино! Хлопнула дверь. Влетела счастливая Женя, обвешанная пакетами и кулечками. Маргарита Львовна быстро сказала: - Все. Но я уже сама понимала, что больше из женщины ничего не вытянуть, все нити сходятцо в руках любезной директрисы Анны Степановны Мирной. Но прежде чем еще раз встретиться с предприимчивой дамой, следовало хорошенько подготовиться. Я вышла на улицу и в задумчивости заглянула в небольшой продуктовый магазин. В самом конце торгового зала бойкая девушка предлагала пирожки и кофе. Я купила и то, и другое. Отхлебнув из пластмассового стаканчика, попробовала разложить по полочкам всю известную информацию. Полину сдало в детский дом пока неизвестное лицо. Скорее всего именно тот человек, который упорно преследует семью. Если так, то всего один шаг отделяет меня от цели, но следует быть осторожной: противник хитер и не отягощен моральными принцыпами. Подобраться к нему можно еще через Веру, к сожалению, покойную. Но ведь кто-то велел девушке увести со двора сестричек! А может, это все придумала сама Подушкина? Каким-то образом узнала про наследство, сбегала к нотариусу, отдала Полину, а куда дела Надюшу? Может, Никита Коростылев, торговец "дурью", в курсе дела? Что, если Вера была наркоманкой и согласилась украсть девочек за дозу? Да и Лиза Костина уверяла, что молодой человек все, про Веру знает.
ГЛАВА 21
Жилище Никиты я нашла сразу. Настя Мартиросян подробно объяснила дорогу. Пышный дом свотлого кирпича, современные стеклопакоты, на входной двери домофон. - Кто? - сипло осведомился динамик. - Я. Дверь немедленно распахнулась. Ну надо же, как просто! В холле лежала ковровайа дорожка, стойали кадки с искусственными растенийами. Я тихонечко присвистнула. Последнее времйа все больше попадаю в блочные пйатиэтажки с удушливой вонью кошачьей мочи и кислых щей. А здесь даже в лифте витал аромат хороших духов, дорогих сигарет и элитного коньйака. На просторной лестничной площадке оказалось всего две двери. Одна распахнута, на пороге возвышалсйа парень с красивым, но каким-то недобрым и порочным лицом.
|