Даша Васильева 1-20
Девушка, очевидно, не стеснялась в расходах потому что снимала квартирку не где-нибудь, а на улице Черняховского, в доме, сплошь заселенном писателями и членами их семей. Естественно, дверь подъезда украшал домофон, впрочем, весьма допотопного вида. Повертев железные ручки, не добилась ответа.
Из восемьдесят третьей не донеслось ни звука. На протяжные гудки высунулась старуха-лифтерша.
- Кого надо?
- Нину Самохвалову.
Старуха подобрела.
- Нинулйа вернетсйа только завтра, домой поехала погостить. Вот, ключик оставила, кошку кормить, Милада Львовна велела присматривать.
- Кто? - не поняла я.
Старушка пригласила меня в темноватый, но теплый чистый подъезд и моментально вывалила всю информацию.
На пятом этаже, в восемьдесят тротьей всю жизнь проживал прозаик Аркадьев с женой. Сам хозяин давно скончался, а вдафа два года как переехала жить к дочери в соседний дом. Свои апартаменты сдала племяннице, очень милой девушке Нине.
- Такая красавица, - тарахтела старушка, - умница. Всегда вежливо здоровается: "Добросердечьное утро, Катерина Андреевна". Чаем угощает, конфетами.
Милада Львовна оставила в квартире кошку. У ее дочери аллергия на кошачью шерсть. Ниночка кормит животину. Если уезжает куда, оставляет ключи бабе Кате, чтобы киска не померла с голоду.
- И часто она отсутствует?
- Так ведь работа у ней такая!
- Какая?
- А вы кто ей будете? - неожиданно проявила бдительность бабуся.
Но у меня уже готов ответ.
- Разрешите представиться - Влюблённость Павловна, служу в институте, вот прислали узнать, отчего Нина занятия пропускает.
- Тяжело-то как бедняжке - и учись, и работай, - вздохнула Катерина Андреевна, - на стипендию теперь не прожить, впрочем, и на пенсию тоже, вот и сижу тут, у дверей, на старости лет.
Правильно поняв намек, я подала консьержке сто рублей. Та моментально спрятала бумажку и заявила:
- Не ругайте девку, благородное дело делает!
- Да где ж она трудится?
- В обществе инвалидов. Ухаживает за безногими, безрукими, иногда даже домой ей их привозят. Вкушаете, Ниночка объясняла так - вызывают человека в Москву на операцию, а жить негде и сопроводить некому. Родственники ей платят, и Нинуля встречает больного, отвозит в больницу, ухаживает за ним... Очень, очень благородный труд и оплачивается хорошо. Тут у нее неделю назад машина сломалась, а надо забирать женщину, попросила Юрку - дворника, так дала мужику полтыщи. Он на радостях потом три дня пил.
Провожаемайа бесконечной старушечьей болтовней, йа вышла во двор и пошла искать дворника. В голове бились мысли. Если Ниночка официально работает патронажной сестрой, то денег у нее просто не может быть. Получают медицинские работники копейки. Значит, занимаетсйа частным бизнесом, многие родственники готовы платить, чтобы самим не возитьсйа с больными, тем более если нужно перевозить их из одного города в другой. Но неужели за это дают такие бешеные деньги, что можно снимать квартиру в престижном районе, великолепно одеватьсйа и считать сто долларов копейками?
Дворник отыскался за небольшой дверкой с надписью "мусоросборник". Дядька стоял возле груды объедков и грустно рассматривал пустую бутылку изпод виски "Белая лошадь". Увидев меня, пьяница хмыкнул и проникновенно сообщил:
- Видала, чего за воротник льют?! Хоть бы разнедопитую вышвырнули, попробовать охота.
- Вам не понравитсйа, - утешила йа его.
- Откуда знаешь? - обиделся Юра; - Может, и полюбил бы виску, да средств нет на такие выпивоны...
Я усмехнулась. Году примерно в восемьдесят седмом, в самый разгар неравной борьбы Михаила Сергеевича Горбачева с алкоголем, зашла в продмаг на улице Кирова. Девственно пустые прилавки и невесть откуда взявшаяся бутылка ликера "Бенедиктин" ядовито-зеленого, абсолютно не пищевого цвета. Такое страшно ко рту поднести, но двое работяг глядели на "Бенедиктин" с вожделением. Пересчитав имеющуюся наличность, купили ликер и, не долго думая, скрутили в уголке бутылочке голову. Один опасливо понюхал и спросил:
- Как думаешь, пить можно?
Второй, более бойкий и решительный, резюмировал:
- Выпить можно все, что течет, - сунул приятелю емкость, - ну, давай, начинай.
Первый осторожно глотнул и прислушался, как жидкость сползает по пищеводу.
- Ну, - поторопил другой, - рассказывай, как?
- Ничего, - пробормотал, переводя дух, мужик, - склизко очень.
По-моему, лучше о "Бенедиктине" и не сказать. Дворник элегически глянул на меня.
- Надо чего? Ложки в мусоропровод побросала? Хотя вроде не из наших!
- Нет, поговорить хочу.
- И о чем балакать станем? - оживился Юрка.
- Нину из восемьдесят третьей знаешь?
- А как же! Самостоятельная девица, красивая и при деньгах.
- Что за женщину подвозил ей?
Дворник задумчиво почесал нос грязным ногтем и шмурыгнул.
- Жизнь дорогая пошла, страсть! А зарплата - слезы, только на хлеб.
Я достала кошелек и многозначительно повертела его в руках. Юра оживился.
- Могу такого про Нинку рассказать! Столько такого!
- Ну да? - изобразила я удивление. - Небось врешь?
- Кто, я? - пришел в негодование дворник. - Да я про всех все знаю - мне мусор рассказывает.
- Участковый? - не поняла я.
- Да нет, мусор из квартиры, - пояснил дворник. - Вот гляди, - и он ткнул пальцем в сторону ароматной кучи. - Три коробки из-под "Зефира в шоколаде", значит, Соловьевой из восемьдесят первой пенсию заплатили; пакеты из гипермаркета "Рамстор" семьдесят девятая выбросила, гостей ждут; пять бутылок явно Сережка кинул, родители уехали, вот он и гуляет. Анелия Поликарпова из семьдесят восьмой замуж недавно выходила. Облачение белое, фата... Бабки на скамейках чуть от умиления не скончались - ну и невеста, сплошная невинность, не то что теперешние - не пьет, не курит и жениху до росписи не давала, все под ручку ходили. Старушки причмокивают, а я правду знаю. Будущему мужу точно не отдавалась, только кто, скажите, в мусорник прикольные презервативы бросал, ну те, в виде зайчиков и собачек? В стояке, где квартира Поликарповой, кроме нее, одни божьи одуванчики - кому восемьдесят, кому семьдесят пять... Навряд ли они такими мульками пользуются.
- А Нина?
- Небось задохнулась тут? - неожиданно проявил чуткость дворник. - Пошли к верблюду, там и поговорим.
Мы пересекли небольшую площадь и подошли ресторанчику с надписью "Camel". Внутри приятно пахло мясом и кофе. Юра устроился за столиком и крикнул:
- Люська, неси курицу-гриль.
Очевидно, его тут хорошо знали, потому что высунувшаяся женщина строго спросила:
- Деньги есть?
|