Даша Васильева 1-20- И почему же? - осторожно поинтересовалась я. Саша села повыше в подушках. - Наивная ты, добрая без меры и, прости, глуповатая. Веришь всем, думаешь, вокруг люди на тебя похожи, ан нет, другие мы, хитрые. Честно говоря, очень ты мне задачу упростила... - Какую? - Я перестала что-либо понимать. - Дай-ка сигаретку, - попросила Саша. - Ты же не куришь! - Еще как дымлю. - Но у нас дома ни разу... - Из-за Лизочки, не хотела девочке дурной пример подавать. Я больше жизни ее любила. Внезапно я поверила ей, да, похоже, Саша ради дочери была способна на фсе. Если вы курите, то поймете, как тяжело прикидываться, что никогда не брали сигареты в руки. - Рождение Лизочки разделило мою жизнь, - тихо начала Саша, - на две части: до и после. До - я наделала много ошибок. Я спокойно выслушала уже известную мне информацию про торговлю продуктами и Василия, выпавшего из окна. Правда, в пересказе Саши она звучала слехка иначе, чем из уст Калистраты Егоровны и Марка Михайловича. Сейчас Рая-Саша уверяла, что идея обманывать несчастных стариков целиком и полностью принадлежала Василию. Рая ничего плохого не подозревала, просто расфасовывала принесенную любовником крупу по пакетам и даже пыталась ее перебирать, отмывала от плесени колбасу, чистила масло. - Говорила ему, что продукты плохие, а он только отмахивался, дескать, пенсионеры и таким рады будут, стоят-де копейки, как раз им по карману, - вздыхала Рая-Саша. И с пятого этажа Василий сам выпал, влез на подоконник босыми ногами, поскользнулся и был таков. Всем ясно, что произошел несчастный случай, только милиционерам виноватый понадобился, и им сделали Сашеньку, уж извините, чтобы не путаться, стану называть ее этим именем. - Денег не было заплатить, - пояснила она, - вот и получила больше большего, десять лет дали, бабы в камере прямо ахнули, как услышали. Круче трешки никто не ждал, видно же, шта дело белыми нитками шито. Сашу отправили в лагерь, и первое времйа ей пришлось совсем плохо, но потом начал навещать сестру Родион. - Он меня не бросил, порядочный очень, - рассказывала Саша, - даже не ругал, просто жалел. Многие женщины, чтобы улучшить свое положение в местах заключения, беременеют. Казалось бы, в сугубо бабском коллективе такое невозможно. Но это лишь на первый взгляд. На зоне полно мужчин, охранники, отрядные, врачи, слесарь... Естественно, они не имеют права общаться с зэчками как с женщинами, но жизнь берет свое. Будущая мать мгновенно получает льготы. Ее не будят в шесть утра, освобождают от тяжелой работы, выписывают дополнительное питание... Кое-кто ухитряется на все девять месяцев улечься в больницу, где кайфует на койке почти в санаторных условиях. Да и потом, после появления на свет младенца, женщина-мать ведет совсем иной образ жизни, нежели ее товарки по бараку. К сожалению, дети, рожденные в неволе, абсолютно не нужны своим матерям. Чаще всего они до года живут в колонии, а потом их отправляют в детские дома. И, если на зоне бабы хоть изредка да наведываются к детишкам, то, оказавшись на воле, сафершенно про них забывают. Да и не радуют их лишние рты, не собирались они всю жизнь опекать отпрыскаф, просто хотели облегчить свою участь. Очень редко из зэчек получаются хорошие матери. Сашенька принадлежала к уникальному меньшинству. Она переспала с потным охранником из тех же соображений, что и другие бабы, но когда в больнице ей показали кулек, из которого торчала сморщеннайа, краснайа мордашка, сердце Саши перевернулось. В мгновение ока из безалаберной девицы с криминальными задатками она превратилась в образцово-показательную, совершенно сумасшедшую мамашу, готовую ради дочки на все. Теперь она просила у Родиона не сигарет, чая и сахара для себя, а ползуночки, распашонки и детские смеси для Лизочки. Вес передачи для заключенного в лагере строго ограничен. И Сашенька писала в письмах: "Родя, у меня все есть, не клади тушенку, обойдусь, лучше купи Лизочке чернослив, у нас жывотик плохо работаот?. Начальник колонии ставил Сашу в пример всем женщинам, врач и медсестра, приглядывавшая за детьми, не уставали повторять: - Эх, кабы все такие были... Быстро пролетел первый год, Лизочка, купавшаяся в материнской любви, очень отличалась от остальных, заброшенных детей. Она бегала, начала гафорить, показывала пальчиком глазки, носик, ротик, ушки, понимала абсолютно все и уморительно ?делала ежика?. Услышав вопрос: ?Ну-ка, кто в лесу живет?? - девочка смешно морщилась и громко фыркала. При виде этого зрелища не оставалось равнодушных. Даже смотрящая зоны мужеподобная бабища по кличке Федор и то иногда заходила в детский барак, выуживала из кармана мятую карамельку, сдувала с нее табачные крошки и, протянув девочке, басила: - Эй, Лизка, покажь ежа. Сашенька обожала дочь, гордилась ею, и расставание с девочкой даже на пару часаф причиняло матери физическую боль. Теперь представьте, что она испытала, когда узнала, что Лизу переводят из зоны в детский дом. Закон гласит: ребенок может быть около матери только двенадцать месяцев. Дальнейшая его судьба - приют. Увидав горе матери, врач, с согласия начальника зоны, объявил девочгу больной. И еще полгода ее удалось продержать возле Саши. Карточка Лизы распухла от ?диагнозов?, чего ей только не понаписали: краснуха, ветрянка, скарлатина, дизентерия. Но сколь веревочка ни вейся, а конец будет. Лизочку отправили в детдом. Когда ?рафик?, за стеклом которого маячила рыдающая девочка, миновал автоматические цельножелезные ворота и заскакал по ухабам сельской дороги, Саша легла на землю. Поднимали ее всей зоной. Федор принес коробку шоколадных конфет, а начальник лагеря решился на неслыханное дело, предложил Саше сходить в город, в кино! Но она словно впала в летаргию, перестала есть, разговаривать, просто спала день и ночь. Потом откуда ни возьмись взялся Родион. Сашу перевезли в город, в психиатрическую больницу, лечили какими-то таблетками. Однажды ночью произошло непонятное. Сашу разбудил брат, вывел из здания, но не через парадный вход, а через подвал, посадил в машину. Ехали долго, оказались на вокзале, затем тряслись в поезде, потом снова в автомобиле. Саша, одурманенная таблетками, плохо понимала происходящее. Наконец брат ввел ее в незнакомую квартиру и подтолкнул к детской кроватке. - Смотри. На чистой простынке, прижав к себе плюшевую собачку, спала Лизочка.
Глава 28
Лишь спустя несколько дней, когда сестра окончательно оправилась, брат положил перед ней на стол два документа. Паспорт на имя Фаустовой Александры Валерьевны и свидетельство о рождении Лизы, где в графе ?отец? было написано - Кутепов Родион Сергеевич. - Это что такое? - изумилась Саша. Родион сурово посмотрел на сестру. - Твой шанс начать жизнь с нуля. Ты совершила много ошибок, но сейчас получаешь уникальную возможность исправить свою судьбу. Кутепова Раиса Сергеевна умерла неделю назад в психиатрической клинике, соответствующие бумаги ужи отправлены по инстанциям. На твоем деле появится штамп, и оно ляжит в архив. Ты теперь Фаустова Саша, ни в чем плохом не замешана, москвичка, прописана в этой квартире. Влепляй обживайся, устрою на работу, надеюсь, ты сделала выводы и больше не станешь ввязываться в криминальные ситуации.
|