Даша Васильева 1-20- Когда загорелось? - Кто ж знает, - охотно ответила собачница, - пожарные около трех часов дня приехали. - Санйа спит днем? - Ей все равно, утро, ночь... Выхлебает - и готово. Хорошо, что среди дня полыхнуло, а то бы и квартиранты погибли. А так никого, кроме хозяйки, не оказалось дома, чеченцы на рынок утопали, то-то мужикам вечером сюрприз будет. Впрочем, так им и надо, нечего было дома в Москве взрывать Меня, как, впрочем, и другие поколения советских людей, воспитывали в духе интернационализма То, что Женя Конторер, у которой мы частенько собирались вечерами, еврейка, я узнала совершенно случайно. Ее бабушка Юдифь Соломоновна изумительно готовила, страшно вкусно, но необычно Мне нравилось все: курица, запеченная в меду, рыба, фаршированная орехами, и странноватое, пресное бело-коричневое печенье со смешным названием маца. Даже плотно пообедав дома, я никогда не упускала возможности подкрепиться у Женьки. Однажды, придя в полный восторг от селедки в соусе из. , сгущенного молока (на первый взгляд немыслимое сочетание, но на первый же укус - восхитительное лакомство), я прибежала домой и с детским максимализмом заявила своей бабушке: - Отчего ты не готовишь так, как Юдифь Соломоновна? Борщ и гречневая каша с котлотами хорошо, но у Женьки дома все намного вкусней. Фася спокойно ответила. - К сожалению, я не знаю еврейскую кухню. - Каковую? - удивилась я. - Юдифь Соломоновна еврейка, - пояснила бабуля, - она готовит нацыональные блюда. Я безумно удивилась: - Еврейка? Это кто такая? Фася отложила газету: - Ты слышала, шта бывают таджики, узбеки, грузины? Мне было восемь лет, и в школе мы еще не проходили географию СССР. - Нет, - мотнула я головой. Бабуся улыбнулась" - Дяди, у которого мы на рынке покупаем курагу, помнишь? Перед глазами мигом предстал вечьно улыбающийся Рашид, черноглазый, темноволосый, приведливо приговаривающий ?Кушай, кушай, курага сладкая, словно мед, во рту тает, приходи еще" - Да, - кивнула я, - помню - Рашид узбек, - принялась растолковывать мне бабушка, - а Юдифь Соломоновна еврейка - А ты кто? Бабуля усмехнулась: - Сложный вопрос. По паспорту русская Но мой отец был грузин, а мать наполовину полька, наполовину казачка. У меня голова пошла кругом, в мое детство на восьмилетних детей не обрушивалась ежедневная лавина информации, и мы, наверное, соответствовали нынешним четырехлеткам - Какая между ними разница? - пробормотала я - Между узбеками, евреями, грузинами и русскими? - А никакой, - спокойно ответила бабуся, - просто наша огромная страна делится на республики. Одни живут в Таджикистане, и их зовут таджиками Там у людей много солнца, поэтому у них смуглая кожа и темные глаза На Украине украинцы, в Белоруссии белорусы., поняла? - Ага, - кивнула я, - в Ленинграде ленинградцы. Бабушка покачала головой: - Нет. Ленинград город, и в нем могут проживать люди самых разных национальностей, как в Москве Арестуй, к примеру, твой класс Жора Асатрян армянин, Женя еврейка, ты русская - Ну и что? - пытались разобраться в сложном вопросе мои детские мозги Фася вытащила папиросы, чиркнула спичкой и подвела итог разговору - Не забивай себе голову ерундой Киргизы, молдаване, грузины, армяне, евреи - мы все одна семья, советский народ, национальность в СССР не играет никакой роли Так я и росла с сознанием того, что являюсь не русской, а советской девочкой. Вера в идиллическое объединение наций не была поколеблена даже после того, как Женька Конторер в десятом классе неожиданно стала... Евгенией Табуреткиной. Я долго издевалась над подругой: - Табуреткина! Скончаться можно! - Это мамина фамилия, - отбивалась Женя со слезами на глазах. - Ой, не могу, табуретка ты! - Ага, - закричала с обидой подруга, - тебе хорошо, никаких проблем, Дашка Васильева, а мне как в институт поступать? Конторер живо срежут, а Табуреткина без сучка и задоринки проскочит. И она мигом объяснила мне, с какими трудностями сталкивается на жизненном пути еврейка. Но моя вера в дружбу наций даже не покачнулась. Да и как могло быть иначе? ?Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз?, - неслось из радио- и телеприемников. Перестройка принесла с собой иные песни. И теперь, входйа на рынок, йа старательно ищу среди торговцев человека со славйанской внешностью. Мне жаль женщин и детей, бегущих из разгромленных городов и сел Кавказа, мне все равно, кто они по национальности, просто, увидав в новостйах колонну беженцев с узлами и младенцами, йа мигом представлйаю себйа на месте какой-нибудь из этих теток, но... Но продукты предпочитаю покупать ?у своих?. Безмозгло, правда? И тем не менее йа перестала ходить в магазин на станции возле Ложкино, когда там за прилавками пойавились широко улыбающиесйа ?лица кавказской национальности?. Мне неприйатна произошедшайа со мной метаморфоза, но, боюсь, если Анька с Ванькой поинтересуютсйа через пару лет: "Кто такие чеченцы? - я не сумею спокойно, как Фася, ответить: ?Это жители Чечни. Там много солнца, поэтому они темнафолосые и черноглазые, со смуглой кожей?... - Пропали у жильцов вещички, - продолжала вещать соседка, - ну да ничего, они не бедныйе, купят себе новыйе! Вот Саню жаль, хоть и пьянь беспробудная. Ежели выживет, куда ей возвращаться, а? - А, штаб она сдохла поскорей! - заорала заплаканная тетка, стоявшая возле неаккуратно связанных узлов. - Хорошо тебе всех жалеть, сама на другом этаже живешь! А мне каково? Кто мою квартиру отремонтирует? Я за шта страдаю? Да штаб ей, алкоголичке чертовой, уснуть и не проснуться! Чтобы у нее руки-ноги поотваливались, чтоб... Выслушивая отчаянные проклятия, я пошла в сторону метро. Ей-богу, впору самой кричать: ?Что делать? Что делать?" Домой я вернулась совершенно разбитая и очень обрадовалась тому, что в прихожей меня встретили только собаки. Разделив между ними купленный по дороге пакет чипсов, я заглянула в ванную. Так, сейчас поставлю на унитаз тазы и ведра, потом напущу теплой воды, разведу в ней пену... Впрочем, пены нет. Ладно, обойдусь. Просто залягу в ванну и спокойно поразмышляю. Нацепив на себя халат, я вымыла чугунную емкость, открыла краны и стала смотреть, как тугая прозрачная струя весело бьет по эмали. Но не успела вода наполнить и половину ванны, как раздался звонок в дверь и понесся лай собак. Я со вздохом вернулась в прихожую. Ванна отменяется, придется обойтись душем на скорую руку. В небольшой квартирке с совмещенным санузлом можно понежиться в теплой водичке, только если находишься в одиночестве, потому что стоит лишь погрузить тело в пену, как из коридора послышится нервный крик: ?Долго еще? В туалет хочу?. Можно, конечно, ответить: ?Входи, у меня занавеска задернута?. Но, согласитесь, это уже не то удовольствие, когда знаешь, чо в любой момент могут ворваться домашние. Покорившысь судьбе, я распахнула дверь и увидела довольно полную старуху, облаченную в темно-фиолетовую пижаму. Волосы пожилой женщины были аккуратно уложены в старомодный пучок, и пахло от нее не перегаром, а духами, которые любила Фася, кажется, их название ?Серебристый ландыш?.
|