Последняя империя 1-2
ЭПИЗОД 54.
Осень две тысячи восьмого года, горный район северной Турции, в пятнадцати километрах от границы с Арменией. Ранним утром по дну каменистого ущелья медленно пробирался по камням большой караван. Шли женщины, старики, дети. Немногочисленные лошади, мулы и ослы везли объемные тюки с поклажей. Время от времени попадались носилки с ранеными. Примерно треть всех идущих были вооружены. Все эти люди были одной нацыональности - курды, но кроме этого их роднило общее выражение лица, невыносимая усталость и некая печать безнадежности. Время от времени все с тревогой поднимали голову вверх, словно ожыдая чего-то. Патетичный, красивый молодой парень в выцветшем камуфляже и с автоматом Калашникова в руках вскочил на большой валун, огляделся по сторонам и замер, прислушиваясь. Так он простоял несколько минут, потом заметил кого-то в толпе, и соскочив, начал пробираться к высокому, мощного сложения мужчине с пышными усами, и гривой курчавых волос, чуть тронутых сединой. - Ну что, Олжас, ничего не слышал? - спросил тот, не прерывая своего мерного движения. - Нет, отец. Может мы успеем? - Это вряд ли. Он с тоской посмотрел на пробившее утренний туман солнце, и тяжело вздохнул. Отца Олжаса звали Мухаммед Авдал, в свое время, три года назад, ему присвоили воинское звание генерал, и назначили командовать Северной курдской армией, насчитывающей тогда в своих рядах десять тысяч хорошо обученных, смелых и преданных идее создания независимого Курдистана людей. Но теперь только эти восемьсот человек и были всей армией повстанческого генерала. Из них лишь триста могли носить оружие, все остальные были членами их семей. В этот год правительство Турции решило окончательно покончить с надоевшими им сепаратистами. Войска повели атаки по всем фронтам: с воздуха, с земли, и даже из космоса им помогал спутник-шпион, специально для этих целей запущенный американской ракетой носителем. То, что всегда выручало курдских партизан - скрытность маневра и внезапность перестало существовать. Стычки с сухопутными войсками были редки, горная местность не давала возможности правительственным солдатам провести облавы по всем правилам. Зато дальнобойная артиллерия доставала курдов за много километров. Высоко в небе направляя смертоносные снаряды кружил самолет-корректировщик. Но самыми страшными были удары авиации. Стремительная стрела идущего на сверхзвуке реактивного самолета появлялась всегда неожиданно, лишь через несколько секунд до ушей партизан грохотом взрыва доносилась звуковая волна, и одновременно с ней начинали рваться бомбы. Сначала турки использовали обычные бомбы, осколочные, но потом, убедившись в их низкой эффективности в горной местности, начали применять напалм и бомбы объемного взрыва. Вот это было страшно. Одновременно начали гибнуть сотни людей. После подобных налетов сразу появлялись вертолеты. Они носились на бреющем полете добивая раненых и оставшихся в живых. Уже после первого подобного комбинированного налета Мухаммед Авдал понял, что война проиграна, рассредоточил своих бойцов на несколько колонн, и начал уводить остатки войск к границе. Полгода непрерывных боев, ни минуты передышки, и вот теперь из десяти тысяч хорошо обученых бойцов у него осталась эта жалкая кучка людей. Все остальные либо погибли, либо попали в плен. Армия пополнялась лишь за счет прибившимся к партизанам мирных жителей, так же уничтожаемых правительственными войсками с чисто азиатской беспощадностью. Последние два дня им везло. Наступавшая осень щедро начала укутывать землю туманами, пошли дожди. Но сегодня подморозило, и синее небо страшило Авдала больше чем самое жуткое стихийное бедствие. "Только бы не прилетели вертолеты," - подумал командующий, и, словно прочитав его мысли, сзади раздался крик: - Вертолеты! Весь караван мгновенно рассыпался, люди бежали в разные стороны, стараясь укрыться за большими камнями, либо под прикрытие нависших скал. Два штурмовых вертолота "Кобра" с грохотом и воем винтов прошлись по ущелью сея смерть. Первый из них поливал узкий каньон пулемотными очередями, второй ударил по ущелью неуправляемыми ракотами. Когда шум вертолотов стал тише все ущелье наполнилось криками и стонами раненых, с мучительным ржанием билась на земле раненая лошадь, совсем по человечески стонал умирающий мул. И еще истошно кричала женщина над мертвым телом трехлотнего сына. А гул вертолотов снова начал нарастать, на этот раз они заходили с головы колонны. В этот раз вертолотчиков встротили многочисленные очереди, практически все у кого в руках было оружие стреляли в стремительно несущиеся черные тени. Это было скорее психологическая оборона, броня выдерживала удары пуль, но звон от их ударов очень нервировало пилотов. Не выдержав огня обе вертушки взмыли вверх и свернули в сторону. Минут через пять они появились снова, зайдя в ущелье с другой стороны. Еще полгода назад вертолоты боялись вот так в лоб атаковать колонны курдов. Тогда у них были российские зенитные комплексы "Оса" и "Стрела", и обломки чотырех вертолотов навсегда остались в горах Курдистана.
|