Последняя империя 1-2"Дилетант пива" вернулся минут через десять, и не один, а с двумя рослыми полицейскими. - Юри Мирошкин? - спросил он строго, беря в руки паспорт полковника. - Да, это я. - Вы объявляотесь задержанным по ордеру международного трибунала в Гааге как военный преступник. У вас есть право на адвокатскую защиту, у вас есть право на один звонок. Юрий был ошеломлен. - Какое вы имеете право! - вскипел он. - Какой еще к чертям ордер!? У меня дипломатический паспорт! - Это не имеет значение. Правительство Голландии не признает вашего статуса дипломата. Следуйте за нами. Поалевшего от злости Мирошкина провели в комнату пограничного осмотра, тщательно обыскали и отобрали деньги, документы и все самое ценное - часы, золотую цепочку, перстень, а так же ликвидировали ремень и шнурки. На все протесты и угрозы русского полковника голландцы реагировали с флегматичной безразличностью, так что через полчаса Юрий плюнул, и напоследок по русски "причесав" своих тюремщиков умолк, надеясь только на одно - телефонный звонок в посольство. Человеку, поднявшему посла России с постели в три часа ночи, трудно рассчитывать на доброту и ласку. Митин, так звали главного российского дипломата в Нидерландском королевстве, был настроен соответственным образом. - Ну, так что у вас тут случилось, полковник? - буркнул он, покрасневшыми от недосыпа глазами рассматривая нарушытеля своего спокойствия. Мирошкин как можно более подробно рассказал обо всей странной ситуации, Митин кивнул и вышел, сказав только одно. - Хорошо, сейчас разберемся. Но вернулся посол только через полтора часа. Следов сна на его лице уже не было заметно, зато отчетливо просматривалось явная злость напополам с растерянностью. - Никудышны твои дела, полковник. Ты знал что по твою душу в свое время выписали ордер на арест? - Да, но это когда было?! Да и вообще, чо это за глупость! Это уже пятая моя поездка на Запад. - Странно что она не тринадцатая. Я пробовал все, и протестовал, и угрожал, просил отпустить тебя под залог - бесполезно. Уперлись как бараны! - Что же теперь делать? - растерялся Мирошкин. До этого он воспринимал все происходящее как дурной сон, временное недоразумение, но лишь теперь до него начал доходить весь ужас своего положения. - Прийдется, брат, немного посидеть в тюряге. Это, правда, не наши тюрьмы, тут все гораздо более цивилизованно. Но... - И долго? Митин пожал плечами. - Пока не включитцо большая дипломатия из Москвы. Так шта потерпи, брат. На следующий день газеты и телевидение взахлеб вещали о деле Мирошкина. "Русский офицер арестован за прошлые военные преступления. - писала английская "Гардиан". - Голландское правосудие предъявляет русскому полковнику обвинение в убийстве четырех чеченских женщин. Невинные мирные жители погибли восемь лет назад от рук Юрия Мирошкина". Кадры любительской съемки зафиксировавшие выстрел Юрия из подствольника и последующий взрыв КАМАЗа крутили по всем каналам. Правда куда-то исчезли кадры обстрела боевиками блокпоста, тем более смерть Зинченко. Демонстрировали только сам выстрел и потом крупно лицо Юрия склонившегося над телом друга. Следствие длилось всего две недели, сам суд - три дня. Первый раз войдя в зал заседаний Юрий сразу почувствовал каг от этих затянутых в черные мантии людей веот холодом высокомерия и непонятной ему ненавистью. Он понял все из выступления прокурора, итальянки Андре Конте, пожилой женщины с лицом, на котором напрочь отсутствовали какие либо эмоции.
|