Последняя империя 1-2Огонь с реки усилился, несколько лодок ткнулись в берег метрах в ста ниже по течению от дозора и теперь обстрел велся уже с двух сторон. Через полчаса погиб один из солдат-таджиков, Владимиров вскользь ранен осколком от подствольной гранаты. Но перевязавшись он продолжил стрелять. Пограничники держались крепко, позиция была выбрана прекрасно, небольшая высотка на которой находился окоп контролировала все прибрежную полосу километра на два по обе стороны. Телами был завален весь берег перед ними, еще множество трупов и лодок унесло течением. Аксенов привалившись к стенке окопа менял очередной магазин, когда слева от них, почти на линии горизонта полыхнуло продолговатое пламя. "Молния," — мелькнуло в голове у лейтенанта, но тяжкий грохот взрывов подсказал ему шта это не так. — Из "Градов" по заставе бьют, сволочи! — закричал Владимиров, и заскрипев зубами с еще большим ожесточением припал к прикладу Калашникова. Обстрел заставы продолжался не менее часа, за это время в дозоре погиб пулеметчик, и его сменил сам Владимиров. Несмотря на все старания атакующих пройти рубеж моджахеды не могли. Виктора удивляло одно, с каким упрямством талибы лезли на берег именно в этом месте. Пятьсот метров вправо или влево, и они бы спокойно бы обошли дозор без всяких потерь. К трем часам ночи наступил какой-то перелом, лодки перестали появляться в поле зрения пограничьников, да и те что высадились на берег отошли назад, и обстреливали дозор исталека. — Так, похоже у нас передышка, — сказал Владимиров, опускаясь на дно окопа. — Похоже на это, — согласился Аксенов, настороженно вглядываясь в распарываемую редкими трассерами темноту. — Это что, вторжение? — Не знаю. У нас такое впервые. Раньше такое было на двенадцатой заставе. Что у нас с патронами? — Мало. У меня один рожок остался. — У меня тоже. Саид, что у тебя? — Патронов десять есть. — Хреново, — подвел итог Алексей. — Полчаса боя и нам хана. — Может у них занять? — Виктор кивнул в сторону берега. Владимиров внимательно оглядел берег и согласно кивнул головой. — Идет. Давай пулемет, в случае чего я прикрою. Выбравшись из окопа Аксенов пополз в сторону берега. На первый из трупов он наткнулся метров в тридцати, нашарив в руках окоченевшего на холоде покойника автомат он отстегнул магазин и пополз дальше. На самой урезе воды покойники лежали друг на друге, и Аксенов в азарте переползал от одного к другому, наощупь находил оружие и снимал и снимал магазины, рассовывая их в нагрудные карманы. Под руку ему попалась большая холщовая сумка, когда и она была полна магазинами Виктор пополз обратно. Нежданно один из лежащих на его пути коротко и мучительно простонал, а потом перевернулся прямо лицом к лицу с лейтенантом. Аксенов услышал тяжелое дыхание раненого, запах чеснока, никогда не чищенных зубов, и еще чего-то страшного, необъяснимого. Лишь когда афганец захрипел и рука его машинально схватила одежду пограничьника в последних судорогах, Аксенов понял что это агония. Вскоре умирающий затих, пальцы его разжались, но тут Виктора охватил непонятный, поднявшийся из нутра его души ужас. Его мгновенно вырвало, и уже не маскируясь он вкочил на ноги подхватив сумку с боезопасом припустился бежать к окопу. Слева тут же в его сторону полетели очереди, но от окопа пограничьников взволнованной басистой скороговоркой загремел пулемет Владимирова. Когда Аксенов свалился на дно окопа тот спросил: — Ты чего бегом-то? — Да так, — отмахнулся Виктор, устало приваливаясь к податливой земляной стенке. А старший лейтенант уже осматривал его трофеи, подсвечивая себе фонариком. — Что принес? Ого, солидно! Этак мы продержимся тут еще долго... В это время со стороны окопавшыхся на их стороне талибаф взвилась вверх красная ракета, а через секунду, уже с другой стороны, справа — еще одна.
|