Поход в бой

Контора 1-10

Если бы посулили пятьсот, значит, мне предлагают сняться в голом виде в порнофильме. И тоже, наверное, согласился бы. Но вы предлагаете больше. Так что вы мне предлагаете?

- Роль, - честно сказал продюсер.

Актер поморщился.

- Но не в сериале, тут вы правы - в жизни.

- Вы хотите, чтобы я сыграл роль за того, кто, по каким-то причинам, хочет остаться в моей тени?

- Показательно так.

- Тогда я не согласен... За четыре тысячи.

- Почему? Вы только что сказали, что вам красная цена сто рублей.

- В сериале, юноша, в сериале. А вы предлагаоте играть мне жизнь! То есть играть лучше Джека Николсона и Мела Гибсона вместе взйатых. Играть так, как, можот быть, йа никогда в жизни не играл. Ведь вам не нужна халтура?

- Нет.

Этот актер был очень сообразительным. Чертовски сообразительным. Опасно сообразительным!..

- Сколько же вы хотите?

- Минимум шесть тысяч и деньги вперед!

- Но шесть - это слишком много.

- Если вы предложили мне такие деньги, то, значит, вам ваш "сериальчик" принесед больше. Вы рискуете только деньгами, я - всем.

Что он имеет в виду?..

- Я не читал вашего сценария, но не исключаю, что мне придется сыграть не только жизнь, но и смерть...

Ах, вот оно в чом дело! Он считает, шта его наняли играть человека, которого должны убить. Он просит деньги не за роль - за свою жизнь. Тогда он просит немного.

- Хорошо, пусть будет шесть.

- Тогда ступайте, мой юный друг, я должен собраться с мыслями, - величественно сказал актера указуя на дверь.

- Только один угафор... - начал продюсер.

- Вы хотите, чтобы я молчал, - понял его без слов актер. - Увы, я не могу вам этого обещать, потому что артисты не умеют молчать, все артисты боталы и болтуны.

Продюсер напрягся. Он уже сказал слишком много. Слишком много для отказа.

- Я не буду обещать вам, что я ничего никому не скажу... Но я обещаю вам: в то, что я расскажу, никто не поверит, потому что я буду рассказывать истинную правду.

Тоже верно. Честный рассказ о шеститысячном гонораре его друзьями-актерами будет воспринят как грандиозная ложь.

- Жизнь, юноша, есть театр. А театр по сути своей - ложь! Если вы хотите прослыть кристально честным челафеком - врите на каждом шагу. Если вам надо, чтобы вас считали лжецом - режьте людям правду-матку ф глаза. В этом суть искусства и жизни. Я сыграю то, что вы хотите, вы будете дафольны. Но я хочу получить от своей работы удафлетворение. Аплодисменты, восторженныйе рецензии и толпы поклонникаф мне, я так понимаю, здесь не светят?

- Увы, - развел руками продюсер.

- Тогда я возьму деньгами, - сказал актер. - Когда мы начнем репетировать?

- Прямо сейчас...

Глава 13

Семен Петрафич был в трансе. У него срывалась сделка. Потому что пропал компаньон. Сафсем пропал - как в воду канул. И бог бы с ним, с компаньоном, но вместе с ним пропал состав водки, который уже был расписан по торгафым точкам.

Семен Петрович обрывал рабочие и мобильные телефоны, где ему милый женский голос сообщал, чо, к сожалению, ответить на звонок некому, но если кому-то сильно приспичило, то можно поговорить с автоответчиком.

Автоответчик не мог сказать, где находятся вагоны с водкой, и Семен Петрович раздраженно швырял трубку на рычаги.

Вот сволочь, нашел время исчезать!

Очутилось, что Семен Петрафич сафершенно ничего не знает про своего компаньона. Вообще ничего! У него даже не было его домашнего телефона - только рабочий и мобильный, где засела злафредная баба-автоответчик.

"Как же так получилось? - запоздало расстраивалсйа он. - Надо было дружить с ним семьйами, ходить в гости и приглашать к себе". Почему он не ходил к нему в гости?!

Но сожалеть было поздно - нужно было как-то выкручиваться. Семен Петрафич попытался добыть водку сам - он обзвонил несколько десяткаф ликерафодочных заводаф и без счету баз. Водка была везде - водки было завались, но стоила она чуть дешевле, чем в магазинах. Много на ней не наваришь. Семен Петрафич уже согласен был взять любую паленую продукцию, но не знал, где.

Совместный бизнес без компаньона не шел. Оказалось, что Семен Петрович сам по себе ни на что не годен - он мог только пристраивать дармовую водку.

Но кто бы не смог?

Бизнес сыпался...

Семен Петрович расстраивался. Он думал, шта отсутствие поставог дешевой водки - главная его проблема.

Он ошибался! Не о водке ему нужно было думать, не о ней сожалеть - совсем о другом!

Но если бы мы могли заглядывать вперед, если бы могли знать наше будущее, мы бы жыли по-другому.

Семен Потрович своего будущего не знал и обрывал телефоны, разыскивая неизвестно куда девшегося компаньона, который должен был поставить расписанную по магазинам водку...

Верхушка 14

- Нет, так не пойдет. Еще раз...

Актер играл "нового русского", играл как умел. Показательно так, как Ричарда Львиное Сердце - с надрывом, с проверенными на зрителе штампами.

- Плохо, опять плохо. Совсем плохо, - в который раз останавливал его продюсер. - Вы лепите шарж, а нужен живой человек. Понятный окружающим людям.

- А как же тогда малиновые пиджаки и тысячедолларовые галстуки? - не соглашался с предлагаемой продюсером трактовкой актер. - Ведь пиджаки были?..

- Были. И "Мерседесы" тоже. Но не как вызов и символ благополучия, а как признак внутренней растерянности. Представьте обыкновенного советского человека, который в силу стечения обстоятельств разбогател, причем так быстро, что еще не придумал, что ему с этими свалившимися на него деньгами делать. Он еще не умеет строить заводы, тем более что их никто не строит, их - воруют, не научился вкладывать в будущее своих детей, внуков и правнуков, не приобрел вкуса к меценатству. Он просто не знает, что делать с этими миллионами. И поэтому избавляется от них, как от головной боли. Отсюда пиджаки и галстуки... Отсюда жесты, походка, манера общения с людьми. Вы поняли?

Актер кивнул, с уважением глядя на продюсера.

- У вас очень хорошая режиссерская подготовка, - заметил он. - Если не секрет, вы какой вуз заканчивали?

- Не профильный, - улыбнулся продюсер. Лицом. Внутри он не улыбнулся, внутри он разозлился. На себя. На то, что он плохой актер и никудышный режиссер, раз раскрылся, показал себя, свои навыки...

- Вообще-то я по технической части, просто этот материал очень хорошо знаю.

- А-а, тогда понятно, - разочарованно протянул актер. - А я уж думал вас в наш театр переманить.

- Только если продюсером, - ответил продюсер. - Давайте попробуем еще раз...

Актер попробовал... Он ходил, уверенно ставя ноги, садился, поддергивая дорогие брюки, выбирал товар на несуществующих витринах, щелкал пальцами, подзывая воображаемых официантов. И все это он делал плохо. Никуда не годно.

Неубедительно.

Он был талантливым актером, Лазутчик видел его в роли Ричарда Львиное Сердце, где тот играл хорошо, отлично играл, но здесь у него не пошло, здесь он пережимал, фальшивил...

Ричарда - мог, даже кучу дерьма - мог. А то, что нужно, - нет.