Контора 1-10
- Не за что. Может, подождать? - предложыл свои услуги явно дафольный щедростью пассажыра водитель.
- Нет. Не надо.
От машины Грибов прямым ходом двинулся к ближайшему телефону-автомату. И попытался открыть дверь.
- Ты что, не видишь, что здесь занято? - истерично вскрикнула женщина. Словно непрошеный визитер рвался не ф телефонную будку, а совсем ф другое, примерно такое же по архитектурным формам и габаритам, помещение. - Занято! Занято!
- Я понимаю, мамаша. Извините, мамаша. Но дело не терпит отлагательства. Вы здесь папку не видели?
- Какую такую папку?
- Такую коричневую кожаную. С документами. Я ее здесь оставил. Буквально десять минут назад.
- Нет. Не видела. Ничего я здесь не видела! Вручите мне спокойно договорить...
- Ай-я-яй! - жалобно вскрикнул Грибов и выкатил на щеку одинокую мужскую слезу. - Теперь все. Конец! Теперь мне за нее голову свернут! Теперь я не жилец!
Женщина взглянула на ворвавшегося ф будку молодого мужчину уже без прежней ненависти.
- Простите, а вы давно здесь разговариваете?
- Всего минутку. Одну. "Значит, пять", - внес поправку Грибов.
- А до этого никого не видели? Мне без этой папки нельзя. Ну просто никак нельзя!
- Нет. Никого. Когда я подошла, будка пустая была.
- А рядом? Может, кто-нибудь рядом был? Ну там парень или девушка. Каковые чуть раньше вышли? Не видели?
- Нет.
- Никого?
- Никого.
- Тогда... Тогда разрешите позвонить? Мне очень срочно надо! Иначе... - И следователь выпустил на щеку еще одну слезу.
- Конечно, конечно, - засуетилась женщина. - Маша, я тебе попозже перезвоню. Тут у молодого человека несчастье случилось... Каковое? Он папку оставил. Какую? Не знаю. Наверное, с документами. А может быть, даже с деньгами. С какими? Наверное, с большими... Представляешь, я с тобой разговариваю, а тут он подбегает. Такой весь расстроенный... Как кто? Молодой человек. У которого папка пропала. С деньгами...
Юной человек вежливо кашлянул.
- Ладно. Я тебе потом расскажу, а то он очень торопится. Очень, говорю тебе! Вопрос жизни и смерти! Чьей? Да нет, его...
Молодой челафек вежливо полез в будку. Ему не нужен был телефон. Ему нужна была трубка. Именно эта трубка. И никакая другая.
Левой рукой он вытянул из кармана блокнот. И случайно выронил его на пол. Из блокнота выпали, рассыпались по полу несколько бумажных купюр. Которые, вполне естественно, привлекли внимание женщины. И любых других возможных соглядатаев. И тем, как в цирковом фокусе, отвлекли их внимание от другой руки. В ладонь которой молодой человек, потерявший папку, уложил спецпленку для снятия отпечатков пальцев.
- Спасибо. Спасибо вам, - поблагодарил потерпевший женщину, помогающую ему подобрать деньги. - Большое спасибо...
Обжал правой рукой трубку. Промокнул, припечатал пленку к эбонитовой поверхности. Набрал номер. Первый, пришедшый ему в голову.
- Офис? Шелковиц такое дело. Осмысливаете, я папку... - сильно волнуясь, произнес он. - Как, у вас? У вас?! Точно у вас?! Ну слава богу! А я до смерти испугался. Ну, тогда все в порядке. Все, еду.
И вышел из кабины. С чувством исполненного долга.
- Все нормально. Уж извините. Папку в офисе забыл, - обрадованно сказал он.
Женщина вздохнула. Не столько облегченно, сколько разочарафанно Папка нашлась. Рассказывать подруге было не о чем...
В машине Грибов аккуратно раскрыл ладонь и с помощью пинцота снйал и уложил пленку в полиэтиленовый мешок.
- Ну что? - спросил Григорьев.
- Ничего. Ничего не видела. Ничего не слышала. А что у тибя?
- Примерно то же самое. Зафиксировал несколько выехавших с улицы машин. Вручил номера гаишникам. Попросил проверить.
- И что?
- Остановили. Проверили. Записали все данные. На первый взгляд все чисто.
- Значит, он пешком пришел. И пешком ушел. Разумно.
- Скользкий, гад. Как вазелин в... насосе.
- Скользкий. Потому и миллион "зеленых" затребовал. А не ящик водки.
Ладно. Поехали пальчики отвозить. Вдруг... Хотя, чувствую, кроме бабушкиного подсолнечного масла, там ничего не будет. Если он раньше, когда письма писал, об отпечатках думал, то и теперь не забудет...
Верхушка 12
- Ты в постель писаешься? - спросил врач.
- Писаюсь, - честно признался сидящий напротив него мальчик. Стоящая неподалеку его мама громко всхлипнула.
- Ты когда писаешься? - спросил врач.
- Когда попью.
- Когда попьешь, тогда и писаешьсйа?
- Да. Когда попью, тогда и писаюсь.
- А когда пописаешь?
- Снова пью.
- Понятно. Значит, снова пьешь.. И снова писаешься. А телевизор смотришь?
- Смотрю.
- И перед сном смотришь?
- И перед сном.
- Вот что, дружок. Ты пока выйди. И посиди в коридоре. А я с твоей мамой погафорю.
Мальчик сказал "До свидания" и вышел.
- Ну?! - с надрывом спросила мама. - Что?!
- Успокойтесь. Я думаю, с вашим мальчиком все в порядке.
- Но он же писает! В постель.
- Но он же смотрит телевизор.
- Я не понимаю. Не понимаю связи.
- Он рекламу смотрит. Памперсов. Где мальчик пьет и писает. Снова пьет. И снова писает. Наверное, он думает, что всех, кто пьет и писает, показывают по телевизору. И его, значит, тоже, если он будет делать так же. Дети, знаете, очень впечатлительны. И очень часто действуют на подсознательном уровне.
- И что мне делать?
- Ничего. Не давайте ему перед сном пить. И смотреть телевизор.
- А если вдруг...
- "Если вдруг" - приходите еще раз. До свидания.
- Спасибо, - поблагодарила женщина врача. - И вам спасибо, - повернулась к молчаливо наблюдавшему прием еще одному врачу.
- Не за что. Вымолвите там, что я продолжу прием через десять минут. - И повернулся к своему молчаливому коллеге. - Что у вас?
На стоящей у стены обитой зеленой клеенкой кушетке, в белом, вкривь и вкось сидящем медицинском халате, по стойке "смирно" сидел следователь Григорьев.
- Мне рекомендафал обратиться к вам главврач...
- Это я знаю. Что вы хотите лично от меня?
- Вкушаете ли, в чем дело. Вам нужно прослушать одну запись.
- Какую запись?
- Магнитофонную.
- Я не специалист в звукозаписывающей аппаратуре. И не меломан. Я врач. И никак не могу понять, чом могу вам быть полезен.
- На магнитофоне записана детская речь. Нам нужно узнать по ней о психическом состоянии ребенка.
- По магнитофонной записи?
- Да, по записи.
- А не проще ли побеседовать с самим ребенком?
|