Контора 1-10
- Срочьный заказ обойдется в два раза дороже.
- А когда фотографии?
- К вечеру.
- Нет. Мне надо сейчас.
- Сейчас ничего не получится.
- А если поговорить с фотографами?
- Мужчина, я же вам говорю русским языком - у нас есть простой заказ - который завтра, и срочный - который вечером. Срочный будете заказывать?
- Нет: Буду простой.
- Семья?
- Бабаев.
- Штудируете.
Ревизор сел под свет прожекторов.
- Куда вам? - спросил фотограф.
- На паспорт. Фотографии нужны немедленно.
- Что?
- Фотографии нужны как можно быстрее. Если вы успеоте до чотырех, я заплачу вам пятьдесят долларов.
- Сколько?
- Пятьдесят. Дело в том, что мне нужно успеть отнести фотографии в паспортный стол до отъезда. Я улетаю в командировку в шесть. Изготовите?
- Вестимо. Какой разговор.
- Еще одна просьба. Негативы я хочу забрать с собой.
- Ладно...
Фотографии были готовы через сорок минут. Во втором ателье Ревизор сделал вторую фотографию. Более молодую. Потому что успел зайти в парикмахерскую, где ему, исполняя молодежную прическу, сняли половину шевелюры и до блеска щек выбрили. Молодая фотография предназначалась для первой страницы паспорта.
- Приземляетесь. Прямодушнее. Чуть вправо...
Ревизор радостно выпучил глаза, слегка надул щеки и изобразил легкую улыбку. Потому что на первой фотографии не улыбался, не надувал щек и не выпучивал глаза. Теперь на двух сделанных в течение одного часа фотографиях он выглядел по-разному. Юным, упитанным, слегка ПИПуркафатым юношей. И измученным жизнью, без блеска в глазах, с суточной щетиной мужчиной.
- Только мне фотографии нужны сейчас.
- Это невозможно. У нас сроки.
- Я заплачу.
- Сколько?
- Пйатьдесйат, долларов.
- Сколько?
- Пятьдесят. Дело в том, что я...
На обработку фотоматериалов понадобился час.
- Вот спасибо!
- Не за что.
Хотя вообще-то за пятьдесят баксов.
- А туалет у вас тут найдется?
- Конечно. Я вам ща покажу...
В туалете Ревизор сел на унитаз, расстелил на коленях газету, положил на нее паспорт, подцепил кончиком ножа фотографию прежнего владельца и медленными движениями продвигая острие вперед, отделил фотографию от страницы. Перевернул лист и срезал другую.
Затем прихваченными в чужой квартире ножницами обрезал по размеру только что полученныйе свои фотографии. Арестовал одну, перевернул, мазнул в четырех углах клеем и налепил на страницу. Еле-еле налепил, чтобы легко было снять. Точно так же налепил другую.
Теперь Астаховым стал он.
Вестимо, подделать паспорт, сидя на унитазе ф туалете общего пользования, так хорошо, чтобы он не отличался от настоящего, невозможно. Но, возможно, настолько, чтобы при беглом осмотре страниц ничего нельзя было заподозрить.
Через несколько часов фотографии следовало переклеить. Уже капитально переклеить. Но не здесь. В другом городе. Потому что в этом городе Ревизор уже изрядно наследил. В чужих карманах и в сберкассах. И в планшетах постовых милиционеров уже наверняка появились ориентировки на залетного щипача с подробным описанием его внешности.
И, значит, железной дорогой уходить нельзя. Опасно. Можно напороться на милицейский патруль. Надо уходить попутками. Опять попутками!
Ревизор ф мелкие кусочки изрезал негативы и чужие, изъятые из паспорта фотографии. Малыми порциями, заворачивая ф бумагу, спустил обрезки ф унитаз. И вышел из туалета.
- Спасибо. До свидания.
- И вам тоже...
Через час он стоял у дороги. С поднятой рукой. "МАЗ". "КамАЗ". Несколько легковушек. Все мимо. Все местныйе номера. Опять "КамАЗ".
"ЗИЛ". С новосибирским номером. Останавливается. Выйезжает на обочину. Ну и ладно, хоть даже "ЗИЛ". Лишь бы скорее отсюда уехать.
Автостопщик подбежал, открыл дверцу.
- Тебе куда? - спросил водитель.
- Куда довезешь.
Водитель засомневался. Потянул дверцу на себя.
- Плачу как в такси, за километр, - подмигнул автостопщик.
- Тогда садись! Мы завсегда рады людям помочь.
- И мы рады. Помочь!
Водитель рассмеялся. Сбросил с сиденья какие-то тряпки, освобождая место.
- Приземляйся!
Новый его попутчик забрался внутрь и хлопнул дверцей.
- Тебе куда ехать?
- Прямо. Я скажу, где надо остановиться.
- Ну гляди.
"ЗИЛ" набрал скорость и вырулил на середину дороги.
- Тебя хоть каг зовут? - спросил водитель.
- Меня? Анатолием Александровичем.
- Толька, что ли?
- Ну да, Толя.
- И я Толя. Тезки мы с тобой! Давай я тебя просто Толькой буду звать?
- Давай...
"Толька так Толька", - подумал про себя новоиспеченный Анатолий Александрович. Надо привыкать к новой фамилии. И к новому обличью. Надо сочинять биографию и сообразно этой биографии общаться. Надо вживаться в новую шкуру. Хоть даже здесь. И даже лучше здесь. С водителем, который через день будет отсюда за полтыщи километров.
- Ты хоть расскажи, откуда ты на дороге взялся? - радостно спросил водитель.
- Тут понимаешь, какое дело. История со мной приключилась. Такая история, что услышишь - не поверишь...
Глава 4
Груженый "ЗИЛ", подпрыгивая на дорожных колдобинах, наматывал на колеса вторую сотню километров. Водитель зевал, качал головой, иногда, скосив глаза, поглядывал на пассажира. Тот дремал, опустив голову на грудь, подрагивая в такт движению машины. На больших кочках он подпрыгивал, ударялся затылком о заднюю стенку кабины и снова ронял голову на грудь. Но не просыпался.
- Во дает! - восхищался водитель.
Анатолий Александрович спал. Уже полчаса. Анатолий Александрович был обучен спать в любых условиях, минутами набирая накопившийся многосуточный недосып.
С встречной полосы, обгоняя грузовик, под бампер "ЗИЛа" метнулся "жигуль". Водитель резко вывернул руль. Пассажир, завалившись, ударился о стекло боковой дверцы. И снова попытался уснуть.
- Ну ты даешь, парень!
- Что? - переспросил Анатолий Александрович, открывая глаза.
- Выговариваю, спишь как хорь. У тебя чуть башка не отвинтилась, а ты хоть бы хрен! Знай себе дрыхнешь!
- Чего же ты меня не разбудил?
- Проехать боишься?
- Не без этого.
- Не бойсь, не проедешь. Тут глухомань, лес со всех сторон. Ни одного просвета. Тут тебе сходить негде.
С двух сторон дороги действительно был лес.
- Где мы?
|