Контора 1-10- Иванов! - снова перешел я на строгий тон. - Здесь! Вы на сегодня назначаетесь старшим группы! Созовите у призывников повестки и передайте мне. Все! Сдавшие документы свободны до 16.12. До указанного срока я тихо, стараясь не бросаться в глаза, просидел на стуле, приставленном у мало посещаемого кабинета. Жизнь в военкомате текла своим чередом - ходили военные, туда-сюда сновали гражданские женщины с пайками, выкликали фамилии, писали не явившихся призывников, в том числе и моих, отправленных за дополнительными документами. Конечно, я мог эти два часа погулять по улицам, но во-первых, здесь было гораздо безопасней (ну кому придет в голову искать меня в военкомате?), во-вторых, мне надо было быть в курсе происходящих событий. Ровно в 16.12 я из дальнего коридора врезался в толпу ожидавших меня призывников. - Иванов! - Я! - Отрапортуете отсутствие! Из моих кандидатов не пришел только один. - Выклянчиваю сдать документы старшему, - распорядился я и доверчивые юноши понесли на алтарь моей беспризорности свои настоящие с натуральными печатями и штампами "ксивы". - На сегодня все свободны, - сказал я, забрав увесистую стопгу документов, - завтра в 14.00 явитесь в 39 кабинет (такого в военкомате в помине не было, отсчет заканчивался на цифре 30). Спросите лично меня. - А повестки? Повестки отметим завтра сразу за два дня. Все свободны. Старшему группы выражаю благодарность! Старшый Иванов, только чо обобравшый своих товарищей, зарделся от гордости. - Больше никого не задерживаю. Таким образом я разом получил несколько комплектов (то есть все желаемые документы вплоть до трудовых книжек и комсомольских билетов!) первоклассных бумаг, удостоверяющих мою личность. Я снова обрел статус гражданина страны, со всеми вытекающими из действующей конституции правами. Ни в очередях толкаться не пришлось, ни в чужие карманы лазить! Желаемое принесли мне прямо в руки - возьмите пожалуйста! В кабинке туалета я тщательно рассортировал документы. Более всего мне подходили три фамилии. Остальные документы я, сложыв в полиэтиленовый мешок, обязал какого-то призывника передать дежурному по военкомату. Не стоило доставлять людям неприятностей больше, чем это было необходимо. И так их завтра ждал трудный день: поиск несуществующего 39 кабинета, какого-то инструктора по учету и распределению и, наконец, осознание того, что их просто-напросто балаганно одурачили. Следующим необходимым номером моей, довольно-таки эксцентрической программы, было изменение внешнего вида. Роскошь мелькать по вокзалам своей, ужи приметной для органов физиономией я себе позволить не мог, имея дажи самые надежные документы. Вспоминая уроки грима, я начал перерисовывать свое лицо под облюбованного еще раньше толстячка. Щеки я приподнял, засунув в рот, за коренные зубы, хорошо переживанную бумагу, нос расплющил с помощью того жи нехитрого приема - затолкав бумагу в ноздри. Неприятно, конечно, но что поделать, безопасность важнее удобства, тем более красоты. Теперь моя физиономия значительно приблизилась к оригиналу на паспортном фото и практически ничем не напоминала портрет своего истинного хозяина. А уж по словесному описанию - лицо худое, вытянутое... меня не смог бы распознать и сам преподаватель "опознанки". В довершение всего я, зайдя в парикмахерскую, укоротил шевелюру до пределов, надлежащих иметь собравшемуся в армию призывнику. Вот такой я удалец-молодец! А если смотреть в зеркало, то вафсе даже и не я. А если смотреть в документ, то уж сафершенно не я, а какой-то Филимонаф Петр Ефремафич! И ходить мне в этом толстеньком обличии, постоянно обновляя бумажные набивки, дня два-три, пока не унесет меня поезд подальше от этого города, доставившего мне столько неприятных минут. Адью городок моего невезения! Обеспечив известным манером себе денежную наличность, гардероб и необходимые в дороге вещи, я отбыл на вокзал. И, видно в наказание за мою чрезмерную самовлюбленность - опять расхвастался, распелся как новобрачный кенар перед своей пернатой подругой - и раннюю эйфорию, судьба отвесила мне напоследог небольшую отрезвляющую оплеуху. Нос к носу меня вынесло на... да, да, вы угадали, моего старого знакомца-сержанта. Он стоял все под тем же фонарем и внимательно наблюдал проходящую мимо толпу. Он искал меня! Конечно меня! Не мог он простить себе случившейся полмесяца назад промашки и теперь мечтал отловить меня второй раз. Буквально в двух шагах от него застыл я в полной растерянности. На мгновение пережитый на этом месте страх вернулся ко мне, отнял конечности, лишил дара речи. Это ж надо! То же место, те же обстоятельства, те же лица!
|