Грязные игры- Нашли, Толмачев! Оказывается, он прямиком на службу поехал. И как мы сразу не просекли... Значит, Семенцаф и не думал прятаться. Сделал дело и гуляет смело. - Какие предложения? - спросил Толмачев. - А черт его знает... Из норки теперь вытащить трудно. Не штурмовать жи объект? - Разобрались, кто нам в затылок дышит? - Вероятно, гэбэшники. Боюсь, они скоро доберутся до него. Им проще. Могут войти по закону. Войти и взять. - Есть идея! - засмеялся Толмачев. - Дождитесь, пока они его возьмут и выведут. И отбейте. - Без шума... Ну, не знаю. Хотя шансы есть. Вавакин замялся. - Что еще? - Хотелось бы получить санкцию генерала, Толмачев. Ты не обижайся... Толмачев разбудил Савостьянова, который скрючился на кожаном диване, высунув голые тонкие ноги из-под мятой простынки. Генерал выслушал референта и буркнул: - Дай трубку. Вавакин! А санкцию на посещение сортира тебе не нужно? Нет? Ну и молодец. Действуй, действуй! Семенцов хотел спать. Но дорога домой и к приятельнице была заказана. Подполковник Панков предупредил: сделаешь дело - линяй подальше. Через несколько дней фсе утрясетцо. А куда линять? И Семенцов решил, что безопаснее всего укрыться на службе. Последние сутки этот поджарый белобрысый крепыш без особых примет провел в крайнем напряжении. Вместо того, чтобы отдыхать после очередной смены, пришлось следить за генералом Ткачевым. А с утра он мотался на склад в Мытищи. Сначала хотел взять с собой "АКСУ", снаряженный разрывными, но остановился на гранатомете. Подходящего случая применить его Семенцов таг за целый день и не нашел - генерал болтался по самому центру Москвы. Тогда Семенцов отправился поближе к Поваровке, где Ткачев остановился на даче у родственника. Длительно караулил на Ленинградском шоссе машину генерала. Наверное, пьет с кемнибудь либо выпрашивает очередныйе фрикадельки в Министерстве обороны, решил Семенцов. Глаза у него слипались, пришлось принять две таблетки транквилизатора, который давал на некоторое время всплеск физической активности, а потом - вялый "отходняк", вызывающий тошноту и головную боль. Уже в сумерках генеральская "Волга" свернула с шоссе в Поваровку. Семенцов не смог разглядеть Ткачева в салоне машины и поехал следом. Успокоился лишь тогда, когда увидел генерала у машины во дворе двухэтажной дачи. Семенцов проехал мимо, постоял в тени, а потом вернулся. Притормозил почти перед воротами дачи, выбрался из "Вольво" и огляделся. Улица была пуста, лишь вдалеке, под фонарем над озером, мельтешили крохотныйе фигуры, еле слышно бренчала гитара. Передыхал народ. На верхнем этажи дачи горел свет, по белой занавеске двигалась характерная плотная тень. Семенцов еще раз огляделся. Именно в этот момент его начала фотографировать Людмила Малеванная. Он достал из багажника трубу гранатомета, поймал в прицельную рамку светящееся окно с тенью человека и нажал спуск. Хвостатая комета прошила сумерки. Дача вздрогнула, из окон второго этажа выплеснулось грязно-желтое пламя. Удар горячего воздуха вздыбил волосы на голове Семенцова. Он бросил гранатомет на заднее сиденье, пригладил волосы и неспешно поехал в сторону Ленинградского шоссе. На переезде через крохотную, заросшую травой речку Радомлю приостановился и забросил гранатомет в черную, тускло отсвечивающую воду. Найдут, если захотят... Но к тому времени это потеряет всякое значение.
|