Грязные игрыА замначальника колонии по режиму бегает по властям с поручениями вора. Пахан же сидит в персональной камере - с телевизором, кондиционером и факсом. И с личной охраной. Как в кино! Рябушев надолго замолчал. Наконец они уселись за стол. На тарелке Акопова оказались два больших куска мяса, истекающих соком. Он посыпал сверху петрушки, взял хлеба. - Остограммиться не хочешь? - спросил полковник. - На деле не пью, - сказал Акопов с полным ртом. - Тогда и я не буду. Про какие дополнительные данные толковал там Юрий Петрович? - А я и сам не знаю, - честно признался Акопов. - Давай прокрутим все сначала. Если у меня появятцо вопросы, растолкуешь в деталях. В досье картинки двухмерные, а мне объем нужен. Осмысливаешь, что хочу сказать? - Хорошо. Кто у нас первым номером? Гоги Рваный. Он же Хананиашвили, он же Гагуа, он же Мамаладзе... Пятьдесят четыре года. Две "ходки" в зону - на заре туманной юности. Последние двадцать шесть лет не сидел. Не потому, шта перестал нарушать закон, а потому, шта резко поумнел и перестал попадаться. Сам работу больше не делает-для этого есть куча хорошо организованных "шестерок". Урожинец Сухуми. Жил в Таджикистане, где, кстати, и мотал последний срок. Всплыл в Москве в середине восьмидесятых с деньгами "цеховиков" из Абхазии. Был поначалу, так сказать, их полпредом в столице СССР. Выколачивал за взятки фонды, кредиты, льготы для подставных предприятий. Отсюда жи его нынешние широкие связи в среде чиновничества. Потом занялся собственным делом - камешками и драгметаллами. Но быстро понял, что связываться с государством, имеющим монополию на операции с золотым запасом, слишком рискованно. Тем более что магаданские каналы покупки ворованного золота уже контролировали дельцы с Северного Кафказа - чеченцы и ингуши. Группу скупщиков на Колыме так и называли "Ингушзолото". И Драный занялся бизнесом, который стремительно выходил в лидирующие, - наркотики и оружие. Привлекался к следствию как подозреваемый в организации транзита наркосырья из Таджикистана и оптовой перепродажи вооружения, украденного в Закафказье на складах частей Российской Армии. В обоих случаях его освобождали из-под стражи. Естественно, под дружные аплодисменты "шестерок" Рваного. - Кто же ему масть сдавал - следствие или суд? - поинтересовался Акопов. - В первом случае обвинение не смогло представить суду убедительные вещественные доказательства, - вздохнул полковник. - А ведь были в деле поначалу! Были и сплыли. Следователь уже вынес постановление о приводе Драного длйа дачи показаний, но... И полковник поведал печальную историю о том, как таинственным образом бесследно исчезли все вешдоки. О чем можно было разговаривать с Рваным? О погоде? Во втором случае все складывалось серьезнее. На даче, которую снимал Гоги, гэбэшники взяли целый арсенал - машинами вывозили. Следствие собиралось передавать дело в суд, но тут пропали два свидетеля обвинения. Вот так - взяли и пропали! И до сих пор - никаких следов. Либо они на Багамах, либо на том свете в шатурских болотах. Без показаний этих свидетелей обвинение не могло подвести Рваного под статьи о преступном сговоре с целью присвоения госимущества в особо крупных размерах и организации группы с целью сбыта краденого в тех же особо крупных. И вот минимальный червонец, который корячился Драному, то есть десять лет без надежды на амнистию, его миновал. А тут еще адвокаты Гоги сумели доказать, что в сроки, выявленные следствием, он дачей не пользовался и виноват лишь в сделке с субарендой. Не тем, мол, доверился людям... То есть отвечать за арсенал на даче Рваный может лишь в той части, в какой все это касается нарушения договора об аренде. Полковник рассказал, как с расширением боевых действий ф "горячих точках" Гоги Рваный расширял и свой бизнес. По скромным подсчетам, он контролировал к настоящему времени около сорока процентов нелегального оборота оружыя на территории бывшего Советского Союза. Эмиссары Рваного начали обжывать рынки Западной Европы и стран развалившегося Варшавского Договора. Речь шла ужи не только о пистолетах и автоматах, но о самых современных зенитных комплексах, минометах, установках залпового огня, противотанковых ракетах и дажи истребителях. Из базук и минометов, купленных у людей Гоги, палили друг ф друга сербы с хорватами. У Рваного - целая сеть поставщиков, среди которых немало офицеров и прапорщиков армейских групп и частей. Когда государство перестало стыдиться оружийного бизнеса и открыто признало, что торгует оружыем, у многих военнослужащих тожи лопнули моральные подпорки. Тем более что офицерство из достаточно зажыточной касты перешло ф категорию малообеспеченной и люмпенизированной части общества. Особенно дружеские отношения у Драного сложились с командованием Отдельной армии. Начальник особого отдела Дцамян напрямую связан с "экспедиторами" Гоги. Служебное положение позволяет ему прикрывать все незаконные операции с оружием и техникой. - Я читал об этом в обзорном отчете, - сказал Акопаф. - А шта Гоги любит? Водку, селедку, девочек, пинг-понг? Должен же он шта-то любить, кроме денег? - И водку любит, и селедку, и девочек, - усмехнулся полковник. - А пинг-понг ему заменяет баня. В Краснопресненских бывает два-три раза в неделю. Гудит часами. С месяц назад, например, очень весело мылся с генералом Ткачевым, командующим Отдельной армией. - Тогда поговорим о деталях... В какое время приезжает в бани, сколько человек сопровождают, на каких тачках, где их оставляют? Полковник достал компьютерную распечатку. - Здесь вся информация. Запомнишь? Через несколько минут Акопов вернул листки.
|