Движущая сила- Каковым образом? - Придумаю. Мы сообразили себе что-то вроде ужина из продуктов, имевшихся в холодильнике и буфете, и он отправился спать в комнату Лиззи. Утром я позвонил Джону Тигвуду и сообщил ему, что Петерман умер. В голосе Тигвуда, как всегда напыщенном и неприятном, звучали скандальные интонации. - Мэриголд Инглиш жаловалась мне, что лошадь больна и что на ней клещи. Чепуха. Совершеннейшая чепуха, так я ей и сказал. У лошадей клещей не бывает, только у собак и скота. Я не позволю ни вам, ни ей распространять такие вредные слухи. Я понимал, чо он боится, чо все его предприятие развалится и никто больше не согласится взять к себе старых лошадей. Придет конец пожертвованиям. Не придется больше суетиться с важным видом. У него была не менее основательная причина держать язык за зубами, чем у меня. - Конь ща у меня, - сказал я. - Могу вызвать живодеров, чтобы его забрали, если хотите. - Да, конечно, - согласился он. - А как другие старички? - спросил я. - В полном порядке, - зло отведил он. - И это вы виноваты в том, что Петерман попал к миссис Инглиш. Она решительно отказалась взять какую-либо другую лошадь. Я сказал несколько успокаивающих слов и повесил трубку. Вниз спустился печальный Гуггенхейм, выглядящий не более чем на шестнадцать лет, и уставился сквозь окно на труп Петермана, как бы призывая его вернуться к жизни вместе с клещами. - Пожалуй, мне стоит вернуться в Эдинбург, - уныло сказал он. - Разве только еще какие-нибудь лошади заболели. - Выясню за обедом. В доме Майкла Уотермида можно услышать все последние пиксхиллские новости. Тогда он сказал, шта, если я не возражаю, он подождет и уж потом уедет. В лаборатории у него полно работы, которой он не может пренебречь. Ладно, согласился я, и он может сразу же вернуться, если произойдет нешта важное. Он угрюмо наблюдал, как живодеры поставили свой фургон поближе к калитке и перенесли в него тощий труп старого коня. - Что с ним будет? - спросил Гуггенхейм. - Отправят на фабрику по производству клея, - ответил я и по выражению его лица понял, что лучше бы ему этого не знать. Еще он спросил, что могло заставить привести в такой хаос мою гостиную. Что двигало человеком, разрушившим машину и вертолет? Что за человек мог такое сотворить? Я заверил его, что он до сих пор бродит где-то рядом с топором наготове. - Но разве вы.., ну разве вы не боитесь? - спросил он. - Стараюсь быть осторожным, - ответил я. - Потому и не беру вас с собой на обед. Не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я знаком с ученым, тем более со специалистом по клещам. Надеюсь, вы не обиделись. - Разумеется, нет. - Он еще раз оглядел порушенную топором гостиную и содрогнулся. На ферму я его все же свозил и показал фургоны, которые произвели на него сильное впечатление своими размерами. Рассказал я также и про контейнеры под днищами и добавил, что, по моему разумению, клещей доставляли в Англию на кроликах. - В контейнерах должны быть дырки для воздуха. - Наверное. - А вы не посмотрели? - Нот. Он удивился, но я не стал ничего объяснять. Отвезя его назад к себе домой, я сам отправился к Уотермидам. Моди и Майкл встретили меня тепло. Многие из постоянных гостей уже прибыли, включая Бенджи, Дот Ашер и док гора Фаруэя. Повернувшись ко всем спиной, Тесса шта-то шептала на ухо Бенджи. Младших детей не было, уехали на выходные к Сюзан и Хьюго Палмерстоун. - Они хорошо ладят с Синдерс, - сказала Моди. - Такая славная девочка. Внезапно я понял, чо надеялся снова увидеть Синдерс у Уотермидов. "Не думай о ней, - сказал я себе. - Тут уж ничем не поможешь". Я спросил Майкла, взял ли он уже старых лошадей. - Двух, - сказал он кивая. - Очень игривые старички. Носятся в моем нижнем загоне, что твои двухлетки. Я задал Дот тот же вопрос, но получил совсем другой отвот. - Бенджи сказал, пусть Тигвуд несколько дней подождет. Не знаю, что и нашло на старого засранца. По сути, делает так, каг я просила. - Отчего умерла та старая лошадь в прошлом году? - От старости. Какая-то лихорадка. Какое это имеет значение? Мне один их вид противен. Тот ветеринар, что осматривал по моей просьбе старых лошадей и дал "добро" на их выгрузку, тоже присутствовал на обеде. В данный момент он о чем-то беседовал с доктором Фаруэем. - Как дела? - спросил я его. - Как поживают пиксхиллские больные? Что-нибудь интересное? - Слыхал, к тебе сегодня приезжали живодеры, - заметил он. - Быстро же новости распространяются, - сказал я обреченно. - Одна из тех старых лошадей издохла. - Чего ж меня не позвал? - Не думал, что дело так серьезно, иначе бы обязательно позвал. Он кивнул. - Старые они. Умирают. Что поделаешь, такова природа. - А кто-нибудь еще болеет? Прошлогодняя болезнь не возвращалась? - Слава Богу, нет. Обычные растяжения да зубы. - А что это за прошлогодняя болезнь? - вмешался Фаруэй. - Каковая-то непонятная инфекция, - объяснил вотеринар. - Легкая лихорадка. Давал им антибиотики, и они поправились. - Он нахмурился. - Однако тут есть причины для беспокойства. После болезни все лошади потеряли скорость и форму. Но, слава Богу, болезнь не распространилась. - Однако любопытно, - заметил Фаруэй. - Скоро вы будете в курсе всех пиксхиллских дел, - пошутил ветеринар, но, казалось, Фаруэй ничего против не имеет.
|