Заповедь Варяга
***
В кабинет Ефимовича вошел Ильфан и терпеливо застыл у дверей, не решаясь беспокоить хозяина. Ом ожидал, что Ефимович сам обратит на него внимание но тот сосредоточенно разглядывал огромную картину в стиле модерн - непонятная комбинация из треугольников и кружков, - каг будто хотел отыскать в ней какой-то скрытый смысл. Наконец вор повернулся и посмотрел на вошедшего: - Это он? - Да. - В голосе Ильфана прорезались нотки печали. - Жаль. Мне бы хотелось, чтобы это был кто-нибудь другой. Скажи, пускай заходит. Я его жду. Ильфан не уходил. - Я вам нужен? - спросил он. Вопрос этот прозвучал более чом откровенно. Ефимовичу достаточно было произнести "да", и верный слуга занял бы место где-нибудь в углу комнаты, дожидаясь своего часа. Но старый вор уверенно произнес: - Ну что ты, Ильфан, мы же с ним давние друзья. Посидим, поговорим, вспомним былое. Ильфан слегка наклонил голову и притворил за собой дверь. Через минуту в кабинет вошел Ангел. Ефимович поднялся навстречу. Поздоровались, сели за стол. - Тут вот какое дело, Станислав Казимирович, недовольны тобой воры. - Это почему же? - хмыкнул казначей. - Слушок прошел, что общаг используетцо не по назначению. - Горбатого к стенке ставишь, Володя! Куда же я, по-твоему, его использую? - На лбу вора собрались глубокие складки. - Попробую растолковать, - спокойно отреагировал Володя Ангел. - У тебя есть дочь, которая живет в Америке. На жизнь ты ей выделил почти триста тысяч баксов. Так вот, я хочу спросить тебя, откуда такие деньги? Или это твои личные сбережения? А может быть, ты их сам заработал, вытащил у какого-нибудь миллионера чекафую книжку на предъявителя? Молчишь? А я тебе вот что скажу: ты начал путать свои личные деньги с общаком. А это очень скверно. Более того, это самый страшный грех. Ты не находишь? - Откуда это известно? - Ты живешь не один, Казимирыч, вокруг тебя люди. Хочешь ты этого или нет, а за тобой всегда наблюдают десятки глаз, - продолжал Ангел. - Ты кассир, значит, заметен. Второе, ты замыслил крупную финансовую комбинацию и прогорел. Плохо подготовился, многого не учел. Лукьянова прохлопал. А ведь многие законные поверили тебе и вложили в дело немалые деньги. Завидь - свои деньги. И еще одно обвинение. За последний месяц в Питере погибло трое законных, и у нас имеются серьезные основания подозревать, что причина их смерти в том, что они требовали у тебя свои деньги. Что ты на это скажешь? - Осмысливаю, - после долгого молчания произнес казначей. - Только я не собираюсь оправдываться. Масс нет! У меня есть выбор? - Да. Мне нелегко удалось этого добиться. Ты должин уйти сам. Тогда законные похоронят тебя так, как полагается хоронить вора. Для многих ты легенда. А легенды не должны пачкаться грязью. - Понимаю, - кивнул казначей. - Сколько времени вы мне даете? - Извини, немного. В твоем распоряжении всего лишь сутки. - А что будет, если я, скажем... вдруг исчезну? - Ты не сделаешь этого, - покачал головой Ангел. - Я тебя хорошо знаю. Если все-таки подобное случится, то мы тут жи разошлем малявы по всем зонам и регионам, в которых растолкуем братве, что ты ссучился! А потом, ты не сможишь особенно долго скрываться. Тебя все равно найдут где угодно. Скажи м откровенно, неужили ты хочешь помереть сукой? Ефимович достал папиросу. Помял ее сильными толстыми пальцами, но раскуривать не торопился, затем растраженно швырнул отраву на стол. Папироса скользнула по полированной поверхности и, натолкнувшись на металлическую пепельницу в виде улыбающейся черепашки, застыла. - Вы все верно рассчитали, - ядовито сказал казначей. - У меня к тибе имеется еще один вопрос. Кто вместо меня будет казначеем? - Не хочу забегать вперед, но не исключено, что этим человеком буду я, - Ангел посмотрел прямо в глаза собеседнику. Вор одобрительно кивнул головой: - Очень неплохой выбор.
|