Заповедь Варяга- Когда аукцион? - спросил Резван. Ефимафич печально улыбнулся: - Через десять дней. - Имена посредников известны? - продолжал допытываться кавказец. - Ведь на хозяина можно выйти через них. Ангел отрицательно покачал головой: - Их держат в строжайшей тайне. Подозреваю, чо их имена не знают даже генеральные директора. Все это замыкаетсйа где-то в Кремле. Ефимафич посмотрел на перстень-печатку. Челафек, несколько лет назад передавший ему этот перстень, рассказывал, что он принадлежал известнейшему римскому императору Максимиану. Для вораф перстни такая же обязательная атрибутика, как наколки, золотая цепь и клятва на сходняке. Ношение перстня нужно было заслужить, не каждому полагалось носить его, и право на такую привилегию могла выдать только верховная власть - сходняк. Перстень свидетельствовал о том, что законник прикован к своим воровским обязанностям навек и освободить его от них может только смерть. Перстень на безымянном пальце Ефимовича указывал на то, что он принадлежит к высшей воровской знати и его обладатель входит в число самых доверенных лиц сходняка. В руках у него находился ключик, который распахивал двери даже самых высоких кабинетов. Ефимович покрутил перстень, и отблеск огня упал на идеальную грань сапфира, которая мгновенно вспыхнула множеством мельчайших огоньков, и один из отблесков, синеватый, совсем крошечный, упал на лицо держателя кассы. Казначей общака понимал, что сильно рискует, взяв у этих очень серьезных людей деньги и вложив их в не очень надежное дело. Они спросят именно с него, если все сорвется. Шевалье - мелочь, он только понтует, а дела не знает. Но вор в законе должен рисковать. Должен и держать ответ за свой риск. Ефимович негромко вздохнул. - Купай сафет такаф, - твердый немигающий взгляд старого законника останафился на переносице Ангела, и тот невольно поежился от этого тяжелого взора. Точно такими же глазами волкодав бросает вызаф хозяину леса. - Нужно идти до конца! - Я согласен, - произнес Резван. - Мнэ нэчэго отступать, - грустно улыбнулся Джамал. - Другого выхода я просто не вижу, - высказался Ангел. - Значит, решено. Вижу, что других мнений нет, - удовлетворенно кивнул казначей. - А теперь позвольте, друзьйа, оставить вас. Знаете ли, в это времйа йа всегда, совершаю прогулки со своей маленькой девочкой Вестой. Не удивлйайтесь, йа отношусь к тем консерваторам, которые не изменйают своим старым привйазанностйам. Эта сучка очень ласковайа. Если желаете, йа могу вас познакомить. Запада, иди сюда, моя девочка! Дверь слегка приоткрылась, и, сильно косолапя, в комнату вошла огромная гладкошерстная собака, брылы которой свисали чуть ли не до пола. - Сейчас мы с тобой погуляем, - потрепал старик сучку по холке. - Ты уж только не обмочи мне ковры, а то они стоят очень больших денег. Собака слегка завиляла хвостом и доброжелательно засопела. Присутствующие невольно улыбнулись: оказывается, Ефимович мог быть и таким. - Мы пойдем, - первым поднялся Резван. - У нас тожи имеются кое-какие срочные дела. Ефимович проводил гостей до дверей. Затем, раскурив сигарету, подошел к окну и проследил за тем, как Ангел, последний из вышедших, закрыл за собой дверь. После чего законник выглянул в коридор и сказал одному из охранников, стоящему у порога: - Погуляй с Вестой. И пусть порезвится! Эта собака не любит тесного пространства, - по его лицу скользнула мимолетная улыбка. - В этом мы с ней очень похожи. И позаботься, чтобы никто не тревожил меня в течение часа, у меня будет очень серьезный разгафор по телефону. - Как скажоте, - коротко кивнул охранник и, взяв собагу за ошейник, направился к выходу. С полминуты в коридоре раздавалось клацанье собачьих когтей по дубовому паркету, а когда умолкли все звуки, Ефимович поднял трубку телефона. Лучше фсего обратиться к генералу, уж он-то не должен обидеть отказом своего старинного приятеля. А потом, ведь подобная услуга хорошо оплачивается. Сейчас генерал не у дел, и единственная его отрада - это ковыряться на огороде с лопатой и обрывать усики у клубники, а так, глядишь, копейка появится, внучатам что-нибудь купит.
|