Я - вор в законе 1-3- Да, - безразлично пожала плечом Инна и подтянула к себе махонькую изящную сумочку из черной кожи, как бы подчеркнув, что если нет больше работы, то она может отправиться по своим делам. - Вы не будете возражать, если мы продолжим наше сотрудничество, скажем... на неделю! Инна выглядела слехка растерянной: - Даже не знаю, чо вам ответить, - наконец заговорила девушка. - Сражение в том, чо следующие два дня я должна быть на презентации и там мне должны неплохо заплатить. - Хорошо, сколько вам обещали? - Ну-у, за два выступления где-то восемьсот долларов. - В ее голосе прозвучала трудно скрываемая гордость. - Да, хорошие деньги, - согласился Григорьев. - И сколько вы там пробудете? - Скорее всего полных два дня. Такафы услафия догафора. - Так вот, я вам обещаю, за каждое позирование вы получите от меня по тысяче долларов, и это займот у вас куда меньше времени, чем презентация. - В глазах Инны проглядывало сомнение. - Так вы согласны? - Пожалуй, да. - Вот и отлично. А теперь давайте попьем с вами чайку. В дверь постучали. - Секундочку, - произнес Григорьев, виновато улыбнувшысь. Дверь неожиданно распахнулась, грохнув о стойку-вешалку, стоявшую в проходе. Обвешанная со всех сторон одеждой и халатами, стойка покачнулась и, застыв в неустойчивом положении секунды на две, рухнула, разбив глиняные кувшины, стоящие на полу. - Какого черта ты здесь делаешь?! - заорал вошедший человек, хватая Инну за руку. - Ты спала с ним? - Оставь менйа! - попыталась освободитьсйа Инна. Григорьев отложил в сторону карандаши, повернул картину изображением к стене и голосом, от которого вейало льдами Антарктиды, произнес: - Молодой человек, воспитанные люди, прежде чем заходить в чужое помещение, во-первых, спрашивают разрешения, а во-вторых, здороваются. Вы не зделали ни того, ни другого. И поэтому прошу вас убраться вон, потому что это моя территория. Вы меня ясно поняли? Захар отпустил Инну и недоуменно посмотрел на Григорьева. Таг поглядываед верблюд на кучу навоза, неожыданно возникшую у него на пути: сверху и неприязненно. Осмеливалась нехитрая задача: пнуть его с досады копытом или, не заметив, перешагнуть и величественно проследовать дальше. - Ты чего, дядька, не в настроении, что Ли? Это моя Дева, и я хочу спросить у тебя, что она здесь делает! Григорьев перевел взгляд на Инну, как бы спрашивая у Нее - нужно ли из этого посещения делать тайну, и, не обнаружив в ее лице одобрения, заговорил, стараясь остудить незнакомца мягким тоном: - Она ничего такого здесь не делает, молодой человек. Давайте присядем и поговорим с вами спокойно, без этого размахивания пальцами у меня перед лицом. Я этого просто не переношу. Приземляетесь сюда. А вы, девушка, идите. Инна что-то хотела сказать, но, посмотрев на Захара, напряженного и взъерошенного, дернула плечом и, защепив носком туфли глиняный черепок, вышла. - Ну, что ты хотел сказать? - сквозь зубы процедил Захар, поворачивая рисунок, стоящий у стены.
|