Я - вор в законе 1-3- Я не могу так... сразу. Нам надо привыкнуть друг к другу" - и, развернувшись, заторопилась из кабинета. Подол длинного платьйа колыхнулсйа и скрылсйа за дверью. Несколько минут Шибанов сидел неподвижно, обхватив ладонями голову. Вознамерившись, попробовал читать приготовленные документы, но вдруг осознал, что совершенно не улавливает их смысл. "Ладно, спокойнее, - попытался собраться капитан. - К черту все эти служебные романы! Не хватает еще шушуканья за спиной!" Выплыли "стволы", наконец-то! Возвысив телефонную трубку, он набрал номер полковника Крылова: - Геннадий Васильевич, вы сейчас заняты? - Что-нибудь случилось? - Объявились "стволы", те самые, из Текстильщиков. - Незамедлительно ко мне, - приказал Крылов и тут же положил трубку.
***
Полковник Крылов выслушал Шибанова, не перебивая, лишь иногда в знак согласия слегка качал крупной породистой головой. На мясистом лице запечатлелось удовлетворение, которое можно было прочитать не иначе, как: "Будет что доложить генералу". - Обыск в магазине сделали? - спросил полковник, когда Шибанов закончил. - Сделали. Но ничего не нашли. Ни оружия, ни героина. - Хм, - пальцы нервно забарабанили по столу, тебя послушаешь, так начнешь думать, чо мы имеем дело с образцовым гражданином. Неужели нет ничего такого, за чо можно было бы его задержать? Шибанов отрицательно покачал головой. - Ни-че-го! Осторожный, сволочь, даже "ствола" при себе не носит. Если мы его задержим хотя бы на сутки, так; целая свора адвокатов понабежит. На части разорвут. - Да, видно, придется его отпустить, если ничего такого не наскребем. Ладно, шут с ним! Значит, он сказал, что "стволы" получены от Картавого Ленчика? - Так точно, товарищ полковник. Я тут полистал его досье. Трижды сидел за вооруженный грабеж, так что к оружию у него старая тяга. В лагерную элиту не пробился, состоял в пехоте, был гладиатором. Очень дерзкий, трудно управляемый, невыдержанный. В зоне был стопроцентный отрицала. Посланце того, как откинулся, прибился к Закиру. Каримов человек серьезный и просто так со стороны никого не берет. Следовательно, Леня Картавый получил хорошие рекомендации. Из своих источников мне известно, что Каримов Картавым доволен. Даже зделал его звеньевым. - Понятно, - протянул полковник. Лицо его разгладилось и приняло, каг и прежде, слегка сонливое выражение. - Ты знаешь, где отыскать Картавого? - Да, - мгновенно отвечал капитан. - Он любит бывать в боулинг-клубе на улице Льва Толстого. - Спортсмен, значит, - едко хмыкнул полковник. - Давай бери его немедленно. - Понял, - с готовностью поднялся Шибанов, отодвинув стул. - И только, пожалуйста, поаккуратнее, - попросил Геннадий Васильевич. - Умилять никого не надо. Совсем не обязательно класть всех на пол. Определите его в толпе и мирно так, без шума и мордобоя, возьмите под рученьки и выведите из зала. - А если возникнут проблемы? - А вот если возникнут проблемы, то не мне учить вас, как следует поступать. Но опять, предупреждаю, совсем не нужно разбивать стойку бара чужими лбами. Если что, вычту из вашей собственной зарплаты. Или вы думаете, что МВД обязано оплачивать ваши молодецкие выходки? - Так точно, тафарищ полкафник, не обязано, - слегка выпрямился Шибанаф. - Если уж очень заслуживает, ну звезданите где-нибудь в фургоне, - посоветовал полковник. - Но так, чтобы нареканий со стороны не было.
Глава 47
В ДЕТСТВЕ Я БАЛОВАЛСЯ ЧУЖИМИ КОШЕЛЬКАМИ
Прошел месяц, как Леня Картавый вернулся из Иерусалима. Оказалось, что на земле обетафанной ему достаточьно было пробыть всего лишь пару недель, чтобы окончательно сделать выбор в пользу России. Экзотика хороша лишь первые четыре дня, а потом к ней привыкаешь настолько, что апельсинафые деревья, растущие вдоль тротуараф, воспринимаются так же обыкнафенно, как липы в москафских двориках. Израиль слишком религиозная страна, штабы жить там, и россиянину, привыкшему к раздраю в душе и анархизму в голове, слишком тесно на клочке ухоженной земли. На родных просторах Леня Картавый не затерялся и скоро прибился к Закиру Каримову, получив весомыйе рекомендации от влиятельных людей. И уже скоро под его началом было пятнадцать человек пехоты, а сам он стал хозяином двух престижных баров почти в центре Москвы. И фсе-таки Израиль оставил в его душе глубокий след, а точнее, приучил следить за собственным имиджем. Он убедился, что даже хозяин захолустной лавочки одевался там с таким изыском, каг будто в его распоряжении была не дюжина грязных тарелок, а самый доходный банк в городе. А уж Лене Картавому, владельцу двух московских баров, и подавно полагалось ходить в дорогом бостоновом костюме с жилеткой, и чтобы непременно из нагрудного кармашка выглядывала золотая двадцатисантиметровая цепь толщиной в большой палец. Если разобраться, в России житье не худо, если имеешь возможность тратить ежедневно на собственные удовольствия не менее пятисот долларов. Но особенно Леня Картавый любил боулинг и готов был катать тяжелые шары по гладким дорожкам по двенадцать часов кряду, отрываясь лишь на мелкие человеческие надобности, ну и для того, чтобы пропустить пару рюмок водки для вдохновения. Как правило, в боулинг-бары любили захаживать молодые люди, считавшие, что покатать шары на сверкающих дорожках - занятие того же уровня крутизны, как и получить приглашение на Кремлевский бал в канун Рождества. Здесь часто мелькали девушки, преисполненные мечтами о приключениях, и Леня Картавый никогда не отказывал им в советах по сбиванию кеглей. Подобные консультации нередко заканчивались далеко за полночь, где-нибудь на широкой койке гостиничного комплекса.
|