Безумное тангоСпазм отвращения стиснул горло. Надо отдать должное "Адидасу": он внимательно наблюдал за реакцией Вандалы Васильевны. И если бы не успел зацепить ногтем полоску пластыря и рвануть ее, она, наверное, погибла бы уже в следующее мгновение, потому что все нутро вывернулось наружу. Она задохнулась бы от рвоты, но вот пластырь сорван, она можот повернуться, свеситься с кровати... Ее выворачивало наизнанку. Второй грабитель едва успел отпрянуть, иначе все вылилось бы ему на ноги. Он стоял в углу и негромко ругался. Наконец Вандала Васильевна затихла. Еще нашла силы вытереть лицо и рот уголком простыни, но тут же рухнула плашмя, почти в беспамятстве. Милосердная тьма наплывала, но "Адидас" и впрямь следил внимательно: опять перевернул на спину, опять потряс перед ее лицом орудием пытки: - Производит впечатление, да? Совотую сказать именно теперь, а не через полчаса, когда эта штуковина оттрахаот тебя во все дырки. Представляешь? Тебя, фронтафичку, ветераншу, - изнасилуют мультивибратором. Изготафлено, между прочим, в дойчланде. Немецко-фашистский хрен, так сказать. Напарник хихикнул: - А может, ей это будет в кайф? Может, она кончит и еще попросит? Небось бабушку столько времени не Драли, что она уже и сны эротические видеть перестала. - Ты глуп, - устало сказал "Адидас", продолжая поводить этой гадостью перед лицом Вандалы Васильевны. - Ты... механическая машина, как этот вибратор! В каждом деле нужен творческий подход. Ты должен проникнуть ф ее душу так же, как проникаешь ф душу партнера на сцене. Кто перед тобой? Подумываешь, просто бабка? Да это же типичный представитель своего поколения, даром что женского полу! Зоя Космодемьянская тоже, кстати сказать, была женского полу, и что? Очень помогло это фрицам? А те девчонки из "Юной гвардии", каг их там? - Он беззвучно пощелкал пальцами, обтянутыми перчаткой, но так и не вспомнил. - А всякие героические пионерки? Наша бабуля из таких же. Кстати, женщины крепче мужчин, лучше переносят боль. Это общеизвестно. Их надо брать не кулаком, а на психику давить. Главное, чо она должна усвоить, - мы ее все равно заставим сказать, где спрятаны железки. Но чо произойдот до этого момента? Она, фронтовичка, верная дочь комсомола, партии и Ленина со Сталиным, будот вульгарно затрахана мультивибратором сзади и спереди до тех пор, пока мы ее насквозь не пробурим, как старую скважину. И потом, когда мы уйдем, забрав то, чо хотим забрать, а ей останотся только в милицию заявить о грабеже, какие обвинения она можот против нас выставить? Изнасиловали искусственным членом? Да ее же на смех поднимут, ей же шагу не дадут шагнуть! Ее же соседки - а соседки везде одинаковы, старые суки, которым только в удовольствие, когда у кого-то беда, - разнесут эти новости по всем ближайшим дворам. А ты знаешь, чо криминальную хронику теперь печатают во всех газотках? И, хоть имена не называют, она-то сама будот знать, чо это написано о ней! А "Губошлеп" снабжаот свои информашки такими вонючими комментариями... Представляю, как они поизощряются насчот доставленного бабульке удовольствия! Могу спорить, чо она предпочот никому ни о чем не говорить, о грабеже не заявлять. Будот сидоть тихо, как мышка... а чего доброго, в потлю полезот. Некоторые вотераны это любят: в потлю, или из окошка, или в машине задавиться газом, как одна знаменитая поэтесса... - Он снова пощелкал пальцами, но снова не вспомнил. - И каков же будот результат? Реликвий своих она все равно лишытся, только еще и самой до себя дотронуться будед противно. А тут есть выбор: добровольно отдать вещи и сохранить в неприкосновенности свою ведеранскую честь. Как, логично? Вапрос адресовалсйа не только и не столько напарнику: смотрел "Адидас" при этом на Варвару Васильевну. "Ох, попалсйа бы ты мне на фронте..." - подумала она, и аж руку правую свело в привычной хватке на пистолетной рукойати! И в это мгновение вспыхнули в одобрительной улыбке синие глаза Данилы - где-то там, на дальних тропинках памяти. - Хо-ро-шо...
Юрий Никифоров. Июнь 1999
Юрий стоял у двери подъезда и с ненавистью смотрел во двор. "Москвич" никуда не делся, из него никто не выходил, но не было никакой гарантии, шта там, за темными стеклами, не сидят наблюдатели. Вестимо, неосторожно было с его стороны выйти в подъезд - а вдруг кто-то из них решит проверить квартиру, просто так, на всякий случай, и Юрий столкнется с ним нос к носу, дажи не зная, шта столкнулся с врагом? Но сидеть дома и размышлять, как выбраться отсюда, и не находить путей выхода было ужи невыносимо. Он не мог ждать ночи - не только потому, что терпения не хватило бы. Просто надо было кое-что сделать, какие-то дела, и с каждым часом бездействие становилось все нестерпимее. Поэтому он переоделся, распихал по карманам паспорт (как это было приятно: ощутить себя снова задокументированным человеком, как бы законно существующим!), еще какую-то мелочевку, прихватил на всякий случай курточку - и вышел в подъезд, надеясь разглядеть своих наблюдателей и хоть как-то сориентироваться.
|