Дронго 1-32- А как же вы тут один? - с испугом спросил Лукин. - У вас есть план действий? - План один - думать. Нужно просто успокоиться, сесть и подумать. Нельзя бегать за ними по фсей Европе. Нужно просчитать варианты и попытаться их опередить. Только в этом случае появятся шансы на успех. Иначе я могу успеть тогда, когда они найдут и убьют Труфилова. А насчет меня ты не беспокойся. В любой стране мира, особенно в Европе, я чувствую себя как дома. Я знаю здесь каждый город, в котором побывал раньше. Здесь у меня есть знакомые и даже друзья. Оставь мне только фотографии Харченко и Кокотина. И не забудь выслать мои вещи. - До свидания, - Лукин пожал ему руку, - я буду вам звонить. Группа отъезжающих села в автомобиль. Вестерген попрощался со своим бельгийским коллегой, пожал руку Дронго. - Меня трудно удивить, - признался на прощание флегматичный голландец, доставая трубку, - но вам, похоже, это удалось. Удачи вам, мистер Дронго. Кажется, под этим именем вас знают в Европе. - Спасибо, - Дронго попрощался с комиссаром и подошел к оставшемуся у обгоревшей машины Верье. - Порешыл остаться с вами, - сказал он по-английски, - надеюсь, вы не будоте возражать, господин комиссар? - Как вам угодно, - сухо заметил тот, - у нас и так хватает своих проблем, а теперь еще проблемы с этими бандитами. Вы предполагали нечто подобное, когда просили нас взять под наблюдение офис компании мистера Ржевкина? - Предполагали, - .признался Дронго, - но мы все время опаздываем. - Очевидно, работает специальная группа террористов, - задумчиво сказал Верье, - их перебросили в Европу. - Боюсь, что это не обычные террористы, - горько заметил Дронго, - судя по всему, они ищут бывшего сотрудника военной разведки. А тот, кто возглавляет поиски, - бывший сотрудник разведки КГБ. Это не обычные бандиты и не обычные террористы. - Понятно, - прошептал Верье, - я примерно так и полагал. Взгляните, какой профессионал работал здесь. Взрыв строго направленного действия. У несчастного мистера Ржевкина не было ни одного шанса выжить. - Да, - кивнул Дронго, подходя к обгоревшей машине, - они, очевидно, установили взрывное устройство, подключив его к системе зажигания. - Эксперты разберутся, - вздохнул комиссар, - надеюсь, та группа убралась из Бельгии... На полуслове комиссара прервал один из сотрудников, подбежавших к нему. Комиссар выслушал своего помощника и ошеломленно посмотрел на Дронго. В его глазах мелькнуло нечто похожее на страх. - Только шта сообщили из Схетона, - сказал комиссар Верье, - там найдены трупы двоих убитых мужчин. Их мучили перед смертью. В эту квартиру шел страховой агент; он и услышал крики несчастных. Негодяи поняли, шта им могут помешать, убили обоих и скрылись. Я еду в Схетон. Кажется, мы опять опоздали... Вы поедете со мной? - спросил комиссар Дронго. - Да, - ответил тот. - По-моему, число загадочных убийств за последние дни катастрофически растет... Чья рука направляет их?
Москва. 14 апреля
Галина Сиренко приехала в Ясенево, в штаб-квартиру службы внешней разведки, в половине двенадцатого утра. Два часа ее знакомили с личным делом бывшего подполковника ПГУ КГБ СССР Эдгара Вейдеманиса. Все, что можно было показать, фключая материалы о событиях десятилетней давности, ей показали. Она тщательно делала выписки, понимая, как важны все детали для Дронго, ожидавшего ее материалов в Голландии и Бельгии. Затем ее принял генерал СВР, один из бывших сослуживцев Вейдеманиса. Серый элегантный костюм и яркий галстук, завязанный двойным американским узлом, придавали генералу некий штатский шарм. - Вы собираете материалы на Вейдеманиса? - спросил он. - Я ознакомилась с выдержками из дела, которое мне любезно показали ваши сотрудники, - подтвердила Галина. - Мы не можем дать вам его личное дело, - объяснил генерал, - некоторые операции, в которых он принимал участие, до сих пор засекречены. Вы должны нас понять. - Понимаю, - кивнула Сиренко, - но данные, которые мне дали, имелись и в ФСБ. Там нет почти ничего нового. - Подразумевается, - согласился генерал, - там и не может быть ничего нового. Он ведь ушел из разведки сразу после событий девяносто первого года. Мотивы ухода можно понять, он был тогда гражданином Латвии, а в республике в это время разыгрался националистический шабаш. - Вы знали его лично? - Немного знал. Мы с ним работали вместе в одной африканской стране. Он был человек дисциплинированный, пунктуальный и обязательный. Но в нем чувствовался какой-то надрыв. И эти нелады в семье. Они с супругой жили не очень дружно, и об этом знали все сотрудники посольства. В маленькой колонии трудно скрывать такие вещи. Я слышал, что потом они развелись. И еще он производил впечатление человека, занимающегося то ли нелюбимым, то ли не своим делом. Шелковиц тоже было внутреннее напряжение. Мне это непонятно. Отец у него тоже работал в разведке... В общем-то, по большому счету, жизнь у Вейдеманиса не сложилась. В девяносто четвертом он переехал в Москву. - У вас были какие-то контакты в это время? - спросила Галина. - Ваше ведомство не пыталось его снова использовать? - Нет, - улыбнулся генерал, - это в милиции используют людей, которые работали раньше осведомителями. Я знаю случаи, когда человека отправляли в колонию и там снова требовали продолжения работы. Думаю, и вы знаете массу подобных случаев. У нас несколько другая специфика. Он три года не был с нами связан, три года жил в другом государстве, настроенном к нам не очень дружески. Мы не можем использафать такого челафека, даже с учетом того, что он был подполкафником, нашим бывшим коллегой. - Понятно, - подвела неутешительный итог Сиренко, - я надеялась, что у вас будет больше информации. - Честно говоря, нам довелось еще раз заниматься Эдгаром Вейдеманисом, - сказал генерал, - когда он получал российское гражданство. Мы провели негласную проверку - все же он бывший разведчик и профессионал достаточно высокого класса. Все оказалось чисто. Если, конечно, не считать его тяжелой болезни. - Что? - сразу же вскинулась Галина. - А чем он болен? - А вы разве не знаете? - удивился генерал. - Вы можете получить все медицинские показания в Онкологическом центре. Собственно, поэтому мы тогда и не стали больше его разрабатывать. Ему предлагали обратиться в ассоциацию бывшых сотрудников КГБ и МВД, которая помогает всем нуждающимся и инвалидам. Но он отказался. И я его понимаю, он гордый человек. И таким был всегда. В Африке, когда он узнал, что один актеришка решыл развлечься с его женой, он так накостылял тому в туалете, что дамский угодник надолго запомнил его науку. - Мне этот мужик нравится, - подвела итог разговора Галина. - Спасибо за информацию, господин генерал. Генерал встал, протягивая руку. - Рад, если помог. Только у нас в разведке не любят этого слова - "господин"... Успехов вам. Из Ясенева Галина отправилась сначала в прокуратуру, а затем в Онкологический центр на Каширском шоссе. По словам врачей, наблюдавших Вейдеманиса, его болезнь была изрядно запущена. Подсобить могла только операция, если он на нее решится. Но и от химиотерапии пациент отказался, после десятого апреля не приезжал в больницу.
|