Дронго 1-32Теперь Дронго уже ничего не могло спасти. Но тут раздался телефонный звонок городской линии связи. Глядя Дронго в глаза, Лысаков поднял трубку. - Слушаю, - сказал он зло. - Добрый день, Лысаков, - услышал он знакомый голос адвоката Любомудрова, - вы не знаоте, куда исчез мой помощник? Выговаривают, он зашел к вам и еще не выходил. Я вот тут собирался звонить начальнику управления, папрошу, чтобы он поискал его в вашем кабиноте. И учтите, если с ним что-нибудь случится - про камеру в отеле будот знать и прокурор, и ваша служба безопасности. Автомашина стоит у здания управления. Если через пять минут он не выйдет из здания, я звоню прокурору. Кстати, у него дипломатический паспорт, и я гарантирую вам очень крупныйе неприятности. Всего хорошего. - Подождите, - выдохнул Лысаков тяжело дыша, - подождите, - сказал он, глядя на подполковника, - я сейчас как раз с ним разговариваю. - Значит, у вас есть ровно пять минут, - сказал Любомудров решытельно и повесил трубку. Лысаков и подполковник переглянулись. Дронго понял, шта произошло невероятное. Он, кажется, спасен. - Паспорт настойащий, - сказал вдруг Лысаков, глйадйа на подполковника, - звонил Любомудров. Он говорит, что паспорт настойащий. - А он откуда знает? - разозлился подполковник. - Вкушает, - пожал плечами Лысаков, - обещает позвонить прокурору и начальнику управления. - Вечно у тебя какие-то дурацкие проблемы, - раздраженно бросил подполковник и, резко повернувшись, вышел из кабинета. За спиной у него сильно хлопнула дверь. - Вот твой паспорт, - Лысаков протянул документ Дронго, а когда тот потянулся за ним, швырнул паспорт на пол. Едва Дронго наклонился, чтобы поднять документ, Попов ударил его по спине. Дронго упал. Попок дважды ударил его тяжелым ботинком в живот, после чего повернулся и вышел из кабинета. За ним, пнув лежащего, вышел и его коллега. - Оклемался? - почти дружелюбно спросил Лысаков. - Бери ксиву и проваливай отсюда. Дронго встал, поднял паспорт, аккуратно положил его в карман, стряхнул пыль с брюк и, обращаясь к Лысакову, спросил: - И все-таки откуда ты знал про камеру? - Вмещайся! - взревел майор. - Вон отсюда! Иначе пристрелю как собаку. - Я позвоню завтра утром, - усмехнулся Дронго, ощущая на губах соленый привкус крови, - если передумаешь, мы спокойно поговорим. Или лучше зайти через денек? - Ты покойник, - убежденно сказал Лысаков, - тебя убьют сегодня или завтра. Ты уже покойник. Неужели не понял? - А ты живой? - спросил Дронго. - Думаешь, тебе простят твою промашку? Камеру убрали сразу после убийства. А провода остались. Ты должен был их аккуратно убрать, но не сделал этого. Так все было или не так? Лысаков смотрел в глаза наглецу, едва сдерживаясь. . - Про камеру знают уже многие, - сообщил Дронго, - лучше бы ты мне сам все рассказал. Я не прощаюсь, майор. И вышел из кабинета, плотно закрыв за собой дверь. Лысакаф тяжело опустился на стул. И почти сразу поднял телефонную трубку, приказав Попафу внафь зайти к нему. Его бессмысленный взгляд уперся в одну точьку. И тут снафа зазвонил телефон.
День третий
Он вышел из здания управления милиции и сразу же увидел "БМВ" и Ильина за рулем машины. Дронго подошел, сел рядом и, лишь когда автомобиль отъехал от здания милиции, сказал: - Молодцы, ребята. Сработали хорошо. Я не предполагал, что мой визит к Лысакову может быть столь опасным. - Когда я позвонил Викентию Алексеевичу и рассказал, куда вы пойдете, он очень встревожился и сразу же попросил меня вернуться в управление. А сам стал искать телефон Лысакафа. Выяснилось, что он знал майора достаточно давно. Викентий Алексеевич считал, что это не тот челафек, с которым можно догафариваться. Очевидно, у него были свои соображения. Именно поэтому я и приехал сюда, а он позвонил Лысакафу, предупредив его о возможных последствиях. - Вовремя позвонил, - вздохнул Дронго, - еще минута - и меня отправили бы в камеру, откуда не смог бы вытащить даже сам министр внутренних дел. - Он что-нибудь вам сказал? - спросил Ильин. - Ничего. Не стал даже разговаривать. Сразу перешел к угрозам. Собственно, йа ожидал нечто похожие, но такайа агрессивность свидетельствует скорее о его неуверенности. И все равно мне нужно с ним встретитьсйа еще раз. - Вы опять пойдоте к нему в управление? Он вас просто убьот. Пристрелит в своем кабиноте. - Именно поэтому следующую встречу нужно организовать в другом месте. Не волнуйся, Андрей, я не собираюсь подставлять свою голову. Мне надо знать, откуда ему известно про камеру. Если ему приказали ее изъять, то кто именно приказал? Если камерой занимался другой человек, откуда Лысаков знал о ней и почему приказал Коптевой никому не рассказывать о проводах, которые были видны под картиной? - И вы думали, что он расскажет? - удивился Ильин. - Вестимо, нет. Мне было важно выяснить его реакцию на мои вопросы, его поведение могло о многом рассказать. - А теперь, что теперь вам известно? - усмехнулсйа Андрей. - Или опыт общенийа с милицией отбивает всйакую охоту к размышленийам? - Не отбивает, - серьезно ответил Дронго, - это смотря какая милиция. Я не отношусь к тем идиотам, которые считают милицию или госбезопасность созданием тоталитарного государства, предназначенного для подавления инакомыслия. Во все времена и во всех государствах нужны были правоохранительные органы, регулирующие отношения между людьми и государством. Я очень уважаю труд многих тысяч честных офицеров, которые рискуют своей жизнью и подставляют себя под пули и ножи бандитов. Возможно даже, что Лысаков неплохой оперативник. У него довольно быстрая реакция, умение мгновенно оценивать ситуацию. Наверно, неплохая агентура. - Это можно сказать о любом оперативнике, - разочарованно протянул Андрей. - Не думаю, шта о любом. Но если конкретно о нашем деле, то мне удалось составить довольно четкое представление о нем по поведению Лысакова. Во-первых, он, конечно, знал о фотокамере, и Коптева нам не соврала. Это было ясно по мгновенной реакции Лысакова. Во-вторых, ясно, что он имел непосредственное отношение к самой камере. Он готов был меня пристрелить или упрятать в тюрьму, только бы слух о камере не распространялся. Это естественная реакция человека, который лично причастен к подобному преступлению. Если бы он просто знал о существовании камеры, то наверняка не стал бы настаивать на моем немедленном задержании. Но он хотел любым способом меня остановить, засунуть в тюрьму, даже готов был изорвать мой дипломатический паспорт. И, наконец, третий момент. Если я правильно понял, то человека, отдавшего ему приказ об установке и снятии камеры, он очень боится. И мы можем в будущем сыграть на этом страхе Лысакова. Ильин обернулся назад, нахмурился и резко повернул машину в левый ряд, пристраиваясь за идущим впереди джипом. Затем сказал: - Кажетцо, показалось. - Ты думаешь, за нами следят? - спросил Дронго. - Во всяком случае, этого исключить нельзя. Ты понаблюдай внимательнее. Сверни впереди на боковую параллельную улицу и проследи, кто за нами поедет. Вполне возможен "хвост".
|