Дронго 1-32- А где ночевала вчера? Я звонил, беспокоился. - Они меня отвезли на квартиру, и я спала там совсем одна, - соврала Зоя, чтобы не вызывать гнев ревнивого хозяина. - Да, я знаю, что ты одна, - вздохнул он, - документы забрали? - Я их взяла и отдала, как вы и приказывали, - доложила Зоя. - Хорошо. Все правильно сделала.. Когда приезжаешь? - Завтра утром. - Я скажу ребятам, и тебя встретят. - Спасибо. - Смирной ночи, - пожелал он. - Спокойной ночи. - Зоя, - вдруг позвал Багиров. Он хотел рассказать, как ему одиноко, как трудно засыпать без нее, как она ему небезразлична. - Да, Рафаэль Мамедович. - Ничего. До свидания. Он отключился. Манера не поддаваться эмоциям сработала и в этот раз. Он набрал еще один номер. Ему сразу ответил веселый голос Керима. Слышались веселые голоса, видимо, он сидел в ресторане, несмотря на очень позднее время. - Кто говорит? - спросил веселым голосом Керим. - Керим, это я гафорю, - негромко произнес он, и весь хмель моментально вылетел из голафы его временного заместителя. - Да, Рафаэль Мамедафич, я вас слушаю. - Завтра утром поедешь к Зурабу Ахвледиани, навести его в больнице. Скажы, Багиров привет передал. И просил сказать, что надеется на дружбу, как раньше было. При Хотивари. Ты меня понял? - Конечно, понял. - Каковые-нибудь новости есть? - Есть, - чуть уклончиво ответил Керим, - но я не хотел вас расстраивать. Есть и плохая, и хорошая новости. - Что случилось? Говори сначала плохую. - Детей нашых на трех базарах сегодня побили. - Кто побил? - ОМОН местный. Грозились фсех азербайджанцев прогнать. Сильно били. А там наших людей не было. Просто перекупщики. Двоих взяли с наркотиками. Но больше ничего. Просто фсех сильно избили. - Поезжай ф наше посольство и расскажы все, - приказал Багиров. - Почему они должны бить наших? - Били сильно, - снова сказал не совсем трезвый, видимо, Керим, - и грозились всех черножопых отсюда выбросить. Чеченцев били. И у армян сегодня три лавки на ВДНХ разорили. - Поезжай обязательно к послу. А какая хорошая новость? - Сегодня ночью люди Хотивари и Ахвледиани поймали наконец эту суку Хаджи. Они его на тот свет отправили. - Как отправили? Перестрелка была? - встрепенулся Багиров. - Опять войну затеяли? - Никакой перестрелки не было. Просто Хаджи у дома ждали и расстреляли. И его водителя. - А где была его охрана? - подозрительно спросил Багиров. - В том-то и дело, что никого не было. Его застали без охраны, видимо, ехал на свидание. - Так, - подумав, сказал Багиров, - завтра поезжай с утра к Зурабу. Осмыслил, с утра. Он отключился. Конечьно, для московского обывателя фсе эти торгующие на базарах "кавказцы" - спекулянты и воры. И никто даже представить не может, сколько денег получают настоящие русские начальники милиции, главы исполнительной власти, директора базаров, штабы закрыть на фсе глаза. Мафия не признает национальных границ. Она признает только свой собственный грязный закон - Закон негодяев, при котором продается и покупается фсе. В том числе и Совесть. И только это - Кредо настоящих негодяев. Он откинулся на подушку. Быстрее бы поправиться. В дверь постучали. Появился Рустам и долговязая медсестра из местных, которую взяли на три дня из больницы, чтобы она ухаживала за ним и делала уколы вместо Зои. Багиров поморщился, эта неприятная особа колола его особенно больно. - Завтра Зоя приедет, - сообщил он неизвестно почему своему помощнику. Может, для того, штабы поняла и эта непонятливая дура. Он повернулся на бок. Женщина достала иглу, ввела е„ ф пузырек и дафольно лафко и быстро сделала укол. На этот раз никакой боли не было. - Умеешь ведь, когда хочешь, - сказал Багираф, снафа возвращаясь в исходное положение. - Почему у тебя пузырек красный, всегда раньше зеленый был? - Это новое лекарство, - пояснила женщина. Она говорила по-русски с сильным акцентом. Собственно, поэтому е„ и взяли на работу в эту клинигу сроком на несколько дней. - Я хочу спать, - закрыл глаза Багиров. - Рустам, - позвал он помощника, не открывая глаз, - утром Зоя прилетает, пусть е„ ребята встретят. И закрыл глаза. Вышедшая из клиники через пятнадцать минут английская медсестра прошла мимо охранников Багирова, весело подмигнувших ей, проследовала через двор и обошла машину, где сидели английские детективы, церемонно приветствовавшие е„, и довольно спокойным, неторопливым шагом направилась к своему дому. Ни разу не обернувшись, она, миновав два квартала, вошла в дом, открыв дверь своим ключом. Только после этого она замерла на секунду, вытерла лицо и, тяжело вздохнув, поплелась на кухню, устало придерживаясь рукой за стенку. Словно за порогом дома осталась вся е„ решимость и сила воли, а здесь была обыкновенная слабая женщина, неизвестно чего боявшаяся и неуверенная в себе. На кухне сидел и терпеливо ждал е„ какой-то незнакомец небольшого роста со смешным котелком в руках. - Все в порядке, - сказала медсестра на нормальном русском языке, - можете передать в Москву. Он больше никогда не проснется. Дядек со смешным котелком в руках торопливо кивнул, поднимаясь со стула.
ЭПИЛОГ
Он поднялся по лестнице и позвонил в дверь. Она открыла сразу, словно ждала его за дверью. Дронго вошел в квартиру и, только закрыв за собой дверь, спросил: - Вы готовы, Зоя? Афтомашина ждед нас внизу. Молодая женщина была в темно-синем костюме, купленном два дня назад, в день приезда. Вещей у нее не было. Керим Измаилович, забывший от страха обо всем на сведе, так и не забрал их сумки из депутатской, а когда туда приехали его люди на следующий день, сумок уже нигде не было. Так Дронго в очередной раз пришлось покупать новую зубную щетку. Приехав на машине Иваницкого, он оставил свою новую сумку в автомобиле и пошел в квартиру Неверовой. - Почему так рано? - спросила она. - Нужно быть в аэропорту пораньше. Все-таки международный рейс, - соврал он, постаравшись не объйаснйать истинную причину. Они беспокоились за не„. Противная сторона вполне могла воспользоваться предоставленным шансом и попытаться выяснить, где именно находятся исчезнувшие документы. Нужно было вывезти Зою из Москвы как можно быстрее и отправить е„ в Лондон. В столовой работал телевизор и шла передача новостей. Диктор привычным голосом перечислял события предыдущего дня. - А вы остаетесь? - глаза у не„ были обычными, голубыми с зеленоватым отливом. - Я уезжаю, - ответил Дронго. - Тоже в Лондон? - Мне там нечего делать. - Да-да, конечно, - она прошла в спальную, взйала свою маленькую сумочку, вернулась в столовую. - Вымолвите, - вдруг спросила она, - вам нравится ваша жизнь? - Не знаю, - честно ответил Дронго, - раньше нравилась. А теперь не знаю. Она подошла к нему совсем близко. - Вы очень смелый человек. Как вы смогли вытащить меня из депутатской в Шереметьево, я до сих пор не могу понять. - Это я от страха был таким отчаянным. Драпать всегда легче.
|