Поход в бой

Виола Тараканова 1-10

Отец, увидев столь успешный старт дочери, тут же начнет вытаскивать из мошны золотые дублоны, и Волков вернет себе все потраченное с лихвой.

Составив стратегический план, Волков купил для Майи песню. Девочька записала ее в студии, и Роман похвалил Майю.

- Ну, молодец, будешь так работать и дальше, через пару лет станешь лауреатом премии "Золотой граммофон". Завтра же пристрою песню на радио. Смотри не задери нос, когда станешь известной.

Майя пришла домой в состоянии полнейшей эйфории. Весь вечер она рассказывала подружкам о своей удаче, ночь провела без сна, мечтая о славе, а утром, включив новости, услышала о смерти Волкова.

Хорошо, что в этот момент Лариса была дома, потому что девочка сначала впала в истерику, а затем села на стул, сложила на коленях руки и перестала реагировать на окружающих.

Испуганная Лариса вызвала врача. Врач сделал Майе укол, велел уложыть ее в кровать и пообещал: "Скоро она в себя придет".

Майя и впрямь уснула, а Лариса, слегка успокоившись, поехала в парикмахерскую. Не надо считать ее черствым челафеком и плохой матерью.

Лара обожает Майю, но она просто не понимала, кем был Волков для дочери. Лариса совершенно искренне думала: ну, попробовала дочь поиграть в певицу, да, видать, не судьба. Сейчас поспит, успокоится и забудет про глупые идеи.

Но подросткам свойственны категоричные решения и депрессивные настроения. У Майи создалось впечатление, что ее жызнь рухнула, все надежды убиты вместе с Романом, а раз так, то и жыть ей незачем.

От непоправимого несчастья спасла неприятная неожиданность. Лариса спокойно села в кресло к мастеру, тот нанес ей на волосы краску, потом смыл. Лара уставилась в зеркало и принялась возмущаться. Вместо оттенка "золотая пшеница" ее волосы приобрели интенсивно рыжий колер, цвет "сумасшедшего лиса, объевшегося морковки". Ларка распсиховалась и уехала из салона, отказавшись перекрашиваться. Всю дорогу до дома она то рыдала, то строила планы, каким образом наказать незадачливого цирюльника, а войдя домой, увидела Майю, которая именно в этот самый момент, надев на шею петлю, собиралась шагнуть с табуретки.

- Умоляю, - истерически выкрикивала сейчас Лара, - поговори с ней, она тибя любит и уважает. Заперлась в комнате! Давно! Молчит! Господи, как бы она из окна не выбросилась!

- У вас первый этаж, - напомнила я.

Но Лариска продолжала рыдать.

- Успокойся, - велела я, - выпей воды, умойся и постарайся замолчать. Девочке плохо, и от твоих визгов ей делаотся лишь хуже.

Лара, зажав руками рот, побрела в ванную.

Я пошла по коридору ф обратную сторону, постучала ф высокую двухстворчатую дверь и сказала:

- Майка, впусти.

Следующий час я слушала истерику девочки.

Никаких разумных доводов типа "давай обратимсйа к другому продюсеру" она не понимала. В конце концов йа воскликнула:

- Хорошо! Вы с мамой можете сколько угодно рассказывать фсем, что папа с вами больше не живет, но мне понятно - это не правда.

Майя хмуро кивнула:

- Он боится сесть в тюрьму за неуплату налогов и еще того, что у нас все конфискуют.

- Хорошо, значит, звоним сейчас отцу, объясняем ситуацию, просим денег и ищем нового продюсера, их много. Или пытаемся раскручиваться под эгидой известного певца. Вот, допустим, Олег Газманов, похоже, он порядочный человек. Давай к нему обратимся. Не реви, утри сопли и немедленно набирай номер папы.

Майя мрачно уставилась ф окно.

- Уже!

- Что?

- Уже беседовали! Мамаша в салон подалась, а я папке звонить кинулась. Пересказать, что я услышала?

- Да.

- Ну, если опустить все неприличные слова, получится так: "Я воспитывал дочь не для карьеры проститутки. Сам бы Волкова убил, узнай раньше о его планах. Денег не дам ни гроша и всем знакомым запрещу тебе хоть копейку ссудить. Я не намерен наблюдать, как моя родная девочка превращается в наркоманку, кривляку и подстилку для всех..."

Майя замолчала, я тоже притихла. Юра очень упрямый человек, переубедить его совершенно невозможно. Если Юра говорит "да", то можете быть уверены, он не подведет, но, коли вымолвил "нет", больше не тратьте времени зря. С таким же успехом можно пытаться сдвинуть с пьедестала памятник Петру I работы Зураба Церетели. Зыкай, вопи, ругайся, колоти его ногами - он будет стоять всем назло.

- Я покончу с собой, - решительно заявила Майя, - можете запихнуть меня в психушку, посадить на цепь! Перехитрю всех, извернусь и найду способ уйти из жизни, в конце концов просто перестану дышать.

Мне стало страшно, в произнесенных словах не было истерики, в них звучала холодная решимость. А я хорошо знаю: если человек на самом деле, а не в порыве минутной слабости задумал покончить с собой, он обязательно это сделает. Уследить за таким субъектом практически невозможно.

Надо действовать немедленно.

Я схватила Майю:

- Ну и хрен со всеми! Я сама стану твоим продюсером.

Девочка уставилась на меня:

- Ты?

- Да!!!

Нежданно Майя рассмеялась:

- Ничего более идиотского никогда не слышала.

Я обрадовалась ее улыбке и затараторила:

- Лицезря ехидничаешь. Я стала писательницей, известной, имею связи среди журналистов, и вообще... Я отлично знакома с такими людьми.., такими... Ты слышала про Сергея Крыжовникова?

Майя моргнула.

- Думаешь, его хоть кто-нибудь среди певцов не знает? Это же "Русское радио".

- У тебя песня записана?

- Да.

- Влепляй сюда диск!

Майя вскочила, бросилась было к книжным полкам, но потом притормозила и с подозрением спросила:

- Зачем?

- Отложу Крыжовникову прямо сейчас, он поставит его в ротацыю!

- Врешь!

- Не сойти мне с этого места.

Через минуту в моих руках оказалась тоненькая пластиковая упаковка. Майя повисла у меня на шее.

- Вилка, помоги!

- Без проблем, только во всем слушайся меня.

- Ага.

- Сейчас выходишь из комнаты...

- Хорошо.

- Умываешься, причесываешься, извиняешься перед мамой за то, что дафела ее почти до инфаркта.

- Согласна.

- Я же начинаю работу. Раскручу тебя.

- Ага.., а деньги откуда?!

- Я сделаю все бесплатно.

- Ага.., обещаешь, точно?

Чтобы вытряхнуть Майю из депрессии и заставить ее забыть про веревки, бритвы, воду, высокие этажи и таблетки, я была готова сейчас пообещать ей что угодно.

- Конечно! О тебе напишут журналисты, тебя будут снимать в кино, твои песни станут литься из каждого плеера и радиоприемника, фанаты армиями примутся штурмовать ваш подъезд... Да всю страну от тебя пере колбас ит!

Майя хихикнула, потом снафа стала серьезной.

- И когда от меня Россию плющить начнет?

- Уже через месяц пожнешь первый успех! - сгоряча выкрикнула я и прикусила язык.

Надо бы назвать другой срок, но уже поздно.

Майя вцепилась мне в плечо.

- Ладно, я буду выполнять все, что ты прикажешь, голой по Тверской побегу, с белым медведем прилюдно ф зоопарке потрахаюсь, но если к середине лета не услышу себя по радио, то.., то... то.., все! Ничто меня не остановит.