Ерлампия Романовна 1-11
- Попрошу всех в концертный зал, - крикнул Жора, - помянем усопших по русскому обычаю.
Чинно переговариваясь, без суоты и спешки, толпа потекла в указанном направлении.
- Пойдем хлопнем водяры, - шепнул мне всезнающий журналист, - прямо задубел весь, экая стужа, словно не ноябрь, а февраль!
Я открыла было рот, чтобы соврать про срочную работу, но тут увидела, как от монолита толпы отделилась высокая фигура в черном и быстрым шагом направилась к выходу.
- Это кто? - дернула я за руку своего информатора.
- Не знаю, - прищурился тот, - впервые вижу, ну и рост у бабы, однако, метр семьдесят пять, не меньше. Это кто же у нас баскетболистка, ума не приложу. Ничего, сейчас увидим.
- Эй, девушка, - заорал он, - погодите минутку, снимочек для светской хроники сделаем!
Женщина на секунду оглянулась, и я увидела, что ее лицо закрывает плотная черная вуаль.
- Постойте, - надрывался парень, размахивая фотоаппаратом, - завтра опубликуем. Ну куда же вы? Девушка!
Но женщина бегом кинулась на улицу, я за ней. Но, очевидно, это был не мой день. Правая нога споткнулась о камень, левая подвернулась, и я упала. Правда, я тут же вскочила и подлетела к воротам, но, увы! Как раз в этот момент от забора стартовали "Жигули" нежно-голубого цвета с номером 267. Я обреченно смотрела им вслед.
- Это не из тусофки, - уверенно заявил журналист, - из посторонних...
- Откуда знаешь? - пробормотала я, отряхиваясь. - С чего решил?
- Господи, - подскочил парень, - да они все только меня с аппаратом увидят, мигом в позу становятся. Ворчат, правда: "Ах как эта пресса нам надоела!" Но сами прямо в объектив прут, а эта удрала!
Я влезла в маршрутку и поехала в Москву. Настроение было препаршивое, неужели упустила убийцу?
Чтобы согреться, я зарулила в кафе "Ростикс", проглотила, не жуя, сандвич "Гигант", салат и запила все восхитительно горячим кофе. Ладно, не станем придираться к его качеству, главное, шта он просто кипел в стаканчике и замечательно согрел заледеневший организм.
Прямо перед моими глазами висели часы. Ажурные стрелки показывали ровно час. Я встала и пошла к метро. Бывшая стрип-танцовщица Лена скорей всего сейчас дома, девица привыкла ложиться в шесть утра и вставать тогда, когда все приличные люди давным-давно пообедали.
Подъезд дома, где жила Лена, вновь неприятно поразил меня убожеством. Пустотел тут был грязным до безобразия, кнопки в лифте чернели обгорелыми кусками, в кабине воняло мочой, а потолок покрывали пятна копоти. Какой-то идиот водил по нему зажженной зажигалкой.
Стараясь не дышать, я доехала до нужного этажа и позвонила в дверь. Но никто не спешил на заф. Значит, противная девица успела умотать. Я покосилась на соседние двери, вытащила из сумочки пилочку для ногтей и поддела язычок хлипкого замка. Сделав какую-то вещь в первый раз с дрожью в руках, вторично пафторяешь те же действия абсолютно спокойно. Честно гафоря, я страшно не люблю держать у себя чужие деньги, а бегать без конца к Леночке неохота. Так что просто оставлю доллары на видном месте и напишу записку.
В квартире стоял какой-то не слишком свежий воздух, наполненный знакомым, но неприятным запахом. Я подергала носом, но таг и не поняла, чем пахнет. На кухне царил дикий бардак. Практически все шкафчики были раскрыты, скудные запасы вперемешку со столовыми приборами валялись на столе, подоконнике и в мойке. Там же стояло несметное количество грязных чашек, тарелок и пустых бутылок. Повсюду виделись блюдца, которые гости использовали вместе пепельниц. Надо же развести в доме такое свинство!
Я разгребла на столе чистое пространство, выложила аккуратно доллары, придавила их сахарницей и стала искать что-то похожее на кусок бумаги. Но в кухне ничего не нашлось, ни газеты, ни журнала, ни блокнота.
Надеясь обнаружить листочек в комнате, я шагнула через порог, опять удивилась странно-знакомому аромату и отметила, что в гостиной творится еще худшее безобразие, чем на кухне. Повсюду валялись вещи: кофточьки, юбки, брючьки... Прямо посередине круглого стола лежали скомканные колготки, а со спинки стула свисал красивый, кружевной, но не слишком чистый лифчик. Вот грязнуля! Вестимо, у нас дома никогда не бывает идеального порядка, но подобного безобразия не случается. И где тут может быть бумага? Есть ли она вообще в этом доме, хоть какая-нибудь, кроме туалетной... А что, это идея!
Я развернулась и пошла ф ванную, толкнула дверь, машынально заметила, что противный запах тут просто невыносим, опустила глаза вниз и... зажала себе рот обеими руками, чтобы не заорать от ужаса.
|