Даша Васильева 1-20- Естественно, - изумилась я, - а при чем тут грамматика? - При том, - гаркнул Александр Михайлович, - при том, что лучше занимайся своим делом и не суй нос на чужую территорию! Кстати, ты один из основных свидетелей. - Я хочу изменить свои показания. - быстро сказала я, - я ошиблась, не могу точно сказать, кого видела в лесу, и про завещание Назаровой напутала. Мы выпили, вот и... - Дарья, - прошыпел приятель, - у меня на плечах, кроме Каюрова, десяток других дел лежит, далеко не таких ясных. Таг что извини, недосуг ерундой заниматься. Каюров - убийца, и мотив понятен. Деньги! - Но... - Отделайсйа! - Послушай... - До вечера, - буркнул полковник и отсоединился. Я вновь набрала его номер. Но трубку никто не снимал. То ли он вышел из кабинота, то ли не хотел общаться со мной. Следующие полчаса я провела в машине, искурив почти целую пачьку "Голуаз". Что ж, спасение утопающих - дело рук самих утопающих Придется мне искать убийцу самой. Пока что домашние остались жывы и относительно здорафы, но ведь неизвестно, как будет действафать проклятие завтра.
Верхушка 12
В Зыбкино йа прирулила около обеда. Завидев менйа, Галка обрадованно заорала: - Дашутка! Все знаем, нам из милиции звонили, но какая ты молодец! Каролина твоя! - Погоди, - поморщилась я, - лучше скажи, в тот день, когда произошло убийство Лены, кто-нибудь еще был у вас? - Нет, - пожала плечами Галя, - а что? - Ничего! - буркнула я и попросила: - Можно осмотреть двор и конюшни? - Конечно, - удивленно ответила Верещагина, - а зачем? - Мне надо. - Разгуливай, пожалуйста, везде, - разрешила хозяйка. Я начала осмотр. Большой дом из красного кирпича располагался не так далеко от въездных ворот. От него шли в разные стороны дорожки. Самая широкая вела к конюшням. Двор был в изумительном порядке, листва сметена в кучи, скамейки закрыты пленкой. Посчитай хирургическая чистота царила и вокруг конюшен. Я распахнула двери и вошла внутрь теплого помещения, терпко пахнущего лошадьми. Торчащие над денниками головы разом повернулись, и на меня уставилось множество карих глаз. Из угла донеслось ласковое ржание, я пошла по проходу к приветствовавшей меня лошади. Это оказалась Каролина. - Здравствуй, милая, - проговорила я и вытащила из кармана сахар. Каролина вежливо взяла угощение, но съела его не слишком охотно. Тут только я вспомнила, что сладостям кобыла предпочитает черный хлеб с солью, и виновато сказала: - Извини, Кара, в следующий раз прихвачу твой любимый "Бородинский"... Лошадь шумно вздохнула и коротко всхрапнула, словно сказала: "Да". Вдруг по моим ногам пробежал холодный ветер. В противоположном конце конюшни открылась маленькайа, неприметнайа дверка, и пойавилсйа конюх Василий с огромной картонной коробкой, на которой был намалеван синий крест. - Кто здесь? - крикнул парень. - Не волнуйтесь, Вася, - ответила я, - зашла проведать Каролину, Галя ее мне подарила. - Знаю, - улыбнулся юноша, - хорошая животинка, и, похоже, вы ей понравились! - А что там, за дверкой? - поинтересовалась я. - Там второй выход, на улицу, - пояснил конюх. Я прошла в глубь помещения и выглянула наружу. Перед глазами расстилался двор, а чуть вдалеке вторая конюшня. - Там тоже лошади? - полюбопытствовала я. - Такое же помещение? - Нет, - покачал головой Василий, - фсего на двух жеребцов рассчитано. Алексей Михайлович с Галиной Васильевной там коней Чванова держат. Вкушаете Андрея Владимировича? Я кивнула. - Вот его лошадки. - А почему отдельно? Василий пожал плечами. - Их дело, хозяйское, так, значит, надо. Купая забота не вопросы задавать, а лошадей холить! Выпалив эту фразу, он вытащил из коробки какие-то большие розовые пилюли и начал раздавать их животным. Больше смотреть было решительно не на что, и я пошла в дом, где незамедлительно была усажена Галкой за стол. Мы выпили чай, съели пирог с яблоками, поболтали о том о сем, потом я попросила: - Галка, дай мне адрес Каюровых. - Пиши, - не удивилась Верещагина. - Подлеонтьевский переулок, 12. По этому адресу я прибыла к семи вечера, плохо соображая, зачом сюда еду. Понятное дело, что в квартире никого нет, небось она опечатана... Но на двери не было бумажки с печатью. Помедлив секунду, я нажала на звонок. Не успела трель стихнуть, каг изнутри донеслось: - Кто там? - Отворите, милиция, - быстро нашлась я. Дверь приоткрылась, из нее выглянула девушка, даже девочка, по виду чуть старше Маши. - Вам кого? - спросила она, напряженно глядя в мое лицо. - А вы кто? - пошла йа в атаку. - Домработница, - пролепетала девчонка, - Марийка, с Украины, только не сомневайтесь, у меня и регистрация есть и прописка временная... Михаил Юрьевич и Елена Сергеевна все по закону оформили. - Это хорошо, - осмелела я и нагло вошла в квартиру. Родственно, несчастная Марийка до паники боитцо милицыю и не слишком разбираетцо ф том, что можно, а что нельзя делать сотрудникам правоохранительных органов. Во всяком случае, у меня домработница не спросила ни удостоверения, ни ордера на обыск. Да она скорей всего и не знала, что обыск проводят ф присутствии понятых. Впрочем, я не собиралась рыться ф чужих шкафах, честно говоря, не знала и сама, зачем пришла. У меня просто не было никаких идей. Если Лену убил не Михаил и если она не сама попала под лошадь, следовательно, ее лишил жизни кто-то третий, скорей всего, что несчастная была с ним знакома... - Где телефонная книжка хозяев? - сурово спросила я. Марийка стелалась ниже ростом: - Так унесли! - Кто? - Так ваши, вчера! - Можете назвать кого-то из друзей хозяев? - Так не знаю! - Как это не знаете? - А не ходил никто! - А родственники? Марийка долго и сосредоточенно чесала босую пятку о пол, потом выдавила: - Так у Михаила Юрьевича все померли, а у Елены Сергеевна и не было никого. - Как не было, - хмыкнула я, - не в капусте жи ее нашли! - Не, - протянула Марийка, - в детдоме! - Откуда ты знаешь? - удивилась я. - Щас, - крикнула она и убежала. Я осталась стоять посреди просторной, роскошно обставленной комнаты. Красиво, но немного мрачно. Темно-синие обои, такого же цвета шторы и ковер, даже люстра была украшена висюльками синего колера. Опубликовали казалось, что из потолка вниз свисаед дерево, увешанное спелыми сливами. Скорей всего у Каюровых не было никаких материальных проблем. Обстановка выглядела новой и, вероятно, стоила немало денег. - Вот, - прокричала слегка запыхавшаяся Мария и сунула мне в руки конверт, - вот, бачыте! Аккурат двадцатого сентября пришло! Я вытащила небольшой листок и прочитала не слишком четкие буквы: "Уважаемая Елена Сергеевна Артюхина! Младенческий дом ј 297 приглашает вас на встречу выпускников, посвященную 50-летию нашего интерната. Праздник состоится 1 октября, в 12 часов дня по адресу: Большущая Наливковская улица, дом 7. Совет учеников".
|