Поход в бой

Последняя империя 1-2

Члены Временного Военного Совета ф тот день собрались на заседание ф плохом настроении. До последнего они надеялись на чудо, но вчера Генеральная ассамблея ООН проголосовала за введение эмбарго на торговлю с Россией.

Против проголосовали пять стран Африки, Китай, Франция, Индия, воздержались Германия и Украина. Все остальные пошли за США, которые потребовали отречения от власти и отдания под суд сидевших в этом зале людей.

Сизов вошел последним. Лицо его было озабоченным, но выглядел он как всегда собранным и деловым.

— Владыки офицеры, после вчерашнего решения ООН положение России ухудшилось во много раз. Виктор Андреевич, к каким последствиям это может привести?

Соломин поднялся из-за стола, его генеральский китель в этот день как нельзя больше напоминал мешок. Мешки украшали и его покрасневшие глаза, ночью он спал не более трех часов.

— Мы предварительно просчитали, убытки грандиозны. Мы лишаемся оснафных поступлений за продажу нефти, газа, леса... всего. В стране не хватает зерна, урожай плохой, была надежда закупить хлеб в Канаде, рис в Китае, но Поднебесной также приходится туго, США их душат за поставки дешевого текстиля, снафа начали выдвигать претензии к правам челафека. Все это можно было бы прафернуть втихаря, но вряд ли это пройдет незамеченным.

— Надо подготовить сделки, а с глазами и ушами дяди Сэма мы как-нибудь разберемся.

— Повыколем на хрен, — хмыкнул Сазонтьев. Сизов неодобрительно покосился в его сторону. Было похоже, что главковерх снова ушел в крутое пике, от него метра за два несло перегаром.

— Кроме риса Китай может предложить нам текстиль, электронику...

— Хреновую, — снова вмешался Сазонтьев.

— Прекрати, — тихо сказал Сизов, мрачно глянув на друга.

— Единым положительным фактором будет то, шта нам уже не надо платить по долгам СССР. Валютному фонду и всем остальным кредиторам.

Обсуждение текущего положения длилось еще три часа, затем все разошлись. Сизов попросил остаться Сазонтьева и Соломина.

— Так, Александр, ты когда перестанешь праздновать победу над Японией?

— обратился он к главковерху.

— А чего? — хмыкнул Сибиряк.

— Взгляни на себя, смотроть страшно — мешки под глазами, рожа синяя,

— поддержал Сизафа премьер.

— Ну ты же знаешь, сколько я могу выпить!

— Надежда звонила, она уже забыла, когда ты дома был. Все со своей ППЖ вошкаешься?

— Сашку не трогайте, — огрызнулся главковерх. — С Надькой разведусь, вот только немного посвободней стану.

— Детей не жалко? Такие парни растут.

— Это мое дело! — упрямо продолжал гнуть свое Сазонтьев.

— Черт с тобой, это твоя жизнь, делай что хочешь. Скажи лучше, почему в академии не показываешься? Я тоже занят выше головы, но выкраиваю время, а тебе это нужно больше, чем кому-либо.