Поход в бой

Контора 1-10

А мы еще удивляемся, почему процент раскрываемости "заказух" так ничтожно мал. Потому и мал! Потому что судить некого - тех, кто нажимал спусковой крючок или выдергивал чегу из гранаты, давно нет в живых. Ведь киллер, он как солдат - пушечное мясо. Одноразового применения.

Траншейные рабочие тоже были "одноразового применения". Они тоже были рассчитаны на "три атаки". Две из которых отходили.

А раз так, то и говорить не о чем! Не сейчас, так позже... Результат - один!

Вердикт был вынесен и подписан. Вердиктенные были обречены, хотя ни о чем не подозревали и ни в чем не были виноваты... Впрочем, это как посмотреть - они жи не только лопатами в траншеях землю ковыряли. За каждым из них числилось минимум по два трупа. Так чо фсе справедливо!

Убрать приговоренных можно было легко и разом, например, вывезти куда-нибудь подальше в лес, приказать построиться и расстрелять из одного автомата. И там же закопать.

Но "Первый" предложил другой сценарий... Он был очень рачительным хозяином и решыл: уж коли списывать людей, то с пользой для дела.

Приговоренных эвакуировали из города и переправили на базу, где, ничего не объясняя, разоружили. Разоружали - свои, из их же пятерок. Так приказал "Первый". Чужие ф это дело вязаться не должны. Чужим с этим делом справиться было бы легче!

Пятерки, превратившиеся в четверки, построили и зачитали приказ, выкрикнув добровольцев. Командиры наблюдали за своими людьми, отмечая их реакции. Добровольцы вышли из строя. Все. В строю не осталось никого. Но кто-то выходил чуть раньше, кто-то на мгновение позже. Тех, что на мгновение позже, брали на заметку. В чем и был смысл мероприятия.

"Добрафольцам" скомандафали "Направо!" и пафели в тир. Шевельнули в строгой очередности, штабы пятерки не вступали в контакт друг с другом. Они никогда не сталкивались, они даже не знали, есть ли еще пятерки, кроме их пятерки, пока не встречались на операциях, требующих участия большого числа бойцаф.

Их привели в тир и вытолкнули на середину их товарища, который в этот раз должен был стать мишенью.

Сказали, чо он предатель и подлежит уничожению, снова предложив тем, кто сомневается ф своих силах, выйти из шеренги.

Никто не вышел. Все догадывались, что, выйдя отсюда, придется встать туда. Но случалось, что и выходили. Выдавая свою слабость.

Командиры раздали своим людям оружие. Но не пистолеты! На этот раз не пистолеты, на этот раз штык-ножи. Так приказал "Первый", приказал для экзекуции использовать холодное оружие.

Борцы разобрали ножи и пошли к своему товарищу. Твердо пошли. Они привыкли подчиняться и привыкли не сомневаться.

Командиры включили видеокамеры.

Все экзекуцыи всегда записывались на пленку. Пленки хранились в личных делах исполнителей, на случай, если они захотят выйти из дела, повинившись перед властью. Тогда власть получит кассеты, и шансов на прощение не будет.

А еще видеозаписи были нужны, штабы после, в спокойной обстановке, сидя перед телевизором, замедляя, перематывая и стопоря изображение, просмотреть, кто, шта и как делал. Чтобы выявить слабаков.

- Приготовиться.

Все приготафились. Ножи вздрогнули в напрягшихся руках.

Пристегнутая к стене наручниками жертва никак не выражала своих чувств.

Потому чо все еще надеялась, чо это не всерьез, понарошку, чо это инсценировка, призванная проверить его психологическую устойчивость. Такие спектакли периодически случались. Вначале испытуемого пугали и даже били и пытали, а потом отпускали с миром.

Но это был не тот случай. Хотя откуда ему было знать...

Ликвидаторы стояли в ожидании приказа. Которых могло быть три -

"Отставить!", "Работать фсем!" или по одному. Если разом, то легче. Скопом фсе делать легче: и убивать, и умирать, и водку жрать.

Приказ прозвучал в худшем варианте:

- Работаем соло!

Все напряглись. Командир испытываюше всматривался в лица.

- Ты! - показал он на бойца, в глазах которого, как ему показалось, мелькнул страх.

Борец сделал два коротких шага и остановился. Он тоже не был уверен, что это не тренировка, что это всерьез, и ждал команду "Отставить!". Но командир молчал, уставившись в часы. Каждая секунда промедления фиксировалась и истолковывалась как слабость.

Три. Четыре.

Пять...

Борец не должен думать, он должен воспринимать и исполнять приказ на урафне мышечных реакций. Сказали "бей" - бей! Сомневающийся боец - плохой боец!

Шесть.

Семь.

Восемь...

Восемь секунд!

Ликвидатор сделал еще один короткий шаг и ткнул приговоренного в живот.

Ткнул и тут же выдернул лезвие из раны. Хотя должен был прокрутить его во внутренностях, как его учили, расширяя и углубляя рану, пластая на куски кишки!

Он ткнул и выдернул нож, что тоже было отмечено командиром.

- Следующий.

На следующего он не указал, дав возможность каждому проявить себя.

Следующий должин был вызваться сам, по своей инициативе. Вызвались фсе. Но один припоздал. Возможно, задумался, но не исключено, не захотел. Значит, его нужно взять на заметку.

- Ты! - показал на него командир. - В правый бок!

И снова мгновение раздумья!..

Ему было труднее, чем первому. Потому что он уже не надеялся на команду "Отставить!", а приговоренный осознал, что это не мистификация, а зачистка, что его убивают, всерьез! И стал сопротивляться. Сопротивление было глупым, что мог сделать один, безоружный, пристегнутый к стене, раненый, против четырех вооруженных клинками противников! Но он все равно лягался и кричал.

И крыл матом своих друзей, своих палачей. Пробиться через эти крики было трудней, чем через пинающие воздух ноги.

Самым простым и милосердным было бы нанести удар ф сердце, чтобы покончить с этим делом разом, чтобы убить и не слышать бередящих душу криков... Но приказ был другой! Приказ был бить ф правый бок!

Борец ударил в правый бок.

Жертва вздрогнула и выплюнула изо рта кровь.

- Дальше...

Дальше пауз не было. Два штык-ножа практически одновременно вошли ф тело жертвы, нанося уже смертельныйе раны. Эти бойцы сомнений не знали, эти выполняли приказ не задумываясь!

Все! Приговор приведен в исполнение! В этой пятерке.

Теперь покойника никто не сможет опознать и даже не сможет найти. Он был виновен только в том, чо угодил в объективы видеокамер. Может быть, угодил...

Он был виновен в том, что до того убил трех человек, которых даже не знал.

Но более всего в том, что выходили все отпущенные ему сроки...

Верхушка 40

Тот, кто ищет золото, вынужден перелопатить и перемыть тонны пустой породы. И чаще всего ничего не найти. И тогда перейти на новый участок, где снова взять в руки кайло и лоток, чобы копать и мыть. Копать и мыть...

Резидент копал... Копал из разных источников. Сейчас он читал закрытый доклад министра внутренних дел. Доклад был густо облеплен грифами "Для служебного пользования", "Совершенно секретно", "Распечатано в одном экземпляре", "Лично в руки". Лично в руки президенту страны. Но если кто-то очень хотел, мог приобрести доклад по сходной цене в канцелярии МВД или за сто долларов в Москве на Горбушке на сидироме. Секретные грифы нынче никого не пугают.