Поход в бой

Контора 1-10

Если они поверили в его "безобидность", то шанс есть...

- Заканчивай пихаться! - вдруг возмутился "прораб", хотя раньше его пихали куда сильнее, чем теперь. И остановился как вкопанный.

Его подтолкнули в спину.

- Не трожь меня! - истерически завизжал "прораб".

Его толкнули сильнее.

- Ах, ты так, да?! - психанул "прораб", теряя над собой контроль. - Если ты мент, то все можно, да?!

И замахнувшись, попытался ударить ближайшего к нему "милиционера".

Нагореть он ф него не смог, "милиционер" легко поднырнул под его нелепо вытянутую руку и коротко ткнул кулаком под ребра. Не так уж и сильно, но "прораб" как подкошенный упал на землю. И заплакал. Показывая свою простецкую природу.

- Вставай! - потянули его "милиционеры".

- Не встану! - замычал "прораб", сотрясаясь от рыданий, распластываясь по земле и хватаясь за что ни попадя. - Не вста-а-ну-у!

Главное, чтобы они ему поверили!

"Милиционеры" поверили. Поверили, что клиент совершенно раскис и теперь придетцо тащить его до машыны на руках.

- А ну вставай!

Но он только сильнее вцепился в мусор, отчаянно мотая головой.

Уговаривать его было бесполезно. "Милицыонеры" подступили к нему вплотную, ухватили за телогрейку и рванули вверх. "Прораб" встал. Но встал не с пустыми руками - с вывернутой из земли длинной кривой арматуриной и обломком кирпича. За которыйе держалсйа мертвой хваткой и которыйе не отпустил, когда его выкорчевывали из земли.

Он встал и без предупреждения и без замаха огрел ближайшего к нему "милиционера" арматуриной по фуражке.

"Милиционер" рухнул как подкошенный.

Ну еще бы - против лома нет приема!..

Два его приятеля имели хорошую реакцию и мгновенно отскочили в стороны, беря драчуна в клещи. Но он был к этому готов. Он ведь не был строителем, он только под него "косил".

- Ага, не нравится! - торжествующе заорал "прораб", мотнув обломок кирпича. Очень неудачно мотнув - точнехонько в лоб уже выдернувшего пистолот "милиционера".

С кирпичом тоже не поспоришь.

Такой прыти от "прораба" явно никто не ожидал. Пока тротий "милиционер" сообразил, что имеот дело не с безвольным, ни на что не способным хлюпиком, а с завсегдатаем многих дворовых драк, известным дебоширом и хулиганом, тот был уже далеко - шагах в пяти от него.

Третьего "милиционера" он вырубать не стал, так как это было бы уже слишком.

Прыгая и страшно матерясь на ходу, "прораб" бежал к забору.

- Стойать! - рйавкнул "милиционер".

И выстрелил. Не в воздух, сразу в беглеца.

Но стрелял он не в корпус, а в ноги, потому что должен был взять его живым.

Пуля впилась в землю в каком-то сантиметре от пятки беглеца. Что придало ему сил. Он подпрыгнул, перевалился через забор и был таков.

Вылетевшие из дома "милиционеры" увидели двух своих, поверженных на землю товарищей, еще одного с дымящимся пистолетом ф руках и не увидели беглеца.

Ушел, гад!

Что было странно, учитывая выучку "милиционеров", но объяснимо. Потому что арматурина это не оружие и не боевой прием - это просто случайная арматурина.

- Ты, ты и ты - за ним. Остальным - срочная эвакуация!

Выстрелы прозвучали, и оставаться здесь дольше было опасно, так как с минуты на минуту мог прибыть милицейский патруль. "Милицыонеры" подхватили под руки раненых и быстро пошли к машине.

Три фигуры, метнувшись от группы, перемахнули через забор, заметили бегущего вдалеке человека и бросились за ним.

Такого поражения они не терпели давно. Причем от кого - от какого-то строителя! Но, с другой стороны, любой профессионал вам скажет, что с ровней иметь дело в сто раз проще, чем с профаном, от которого не знаешь, чего ждать. Вот и здесь - не ждали... Ну ничего - пусть побегает, раз такой прыткий. Далеко все равно не убежит!..

Верхушка 27

- Я вам не какой-нибудь босяк, я богатый человек и не позволю обращаться с собой подобным образом! - величественно сообщил Актер, играя кого-то из персонажий то ли Островского, то ли Скорбного.

Но его напор никого не испугал. Его напор был жалок.

- Сядьте, - показали пленнику на стул. Тот сел, небрежно закинув ногу на ногу. Стоявшие перед ним люди были без масок, что казалось Актеру естественным. Если бы он был чуть более подкован, он понял бы, что отсутствие масок лично ему не сулит ничего хорошего и что вряд ли его отсюда выпустят живым, раз не боятцо показывать свои лица.

Но он этого не понимал и хорохорился!

- Кто вы такие... как вы смеете?.. На него смотрели почти с жалостью.

- Кто мы - не важно. А вот кто вы? Актер назвал хорошо заученную им фамилию и пересказал вызубренную наизусть биографию. Его очень внимательно выслушали. - Больше вы ничего не хотите сказать? - Но я сказал все! - горячо заверил актер.

- Тогда вашу руку, - попросил один из присутствующих, протягивая свою.

Актер истолковал его жист по-своему, он подумал, что его отпускают, что с ним прощаются. И, радостно улыбаясь, схватил предложинную руку.

Но это было не рукопожатие...

Мужчина придержал его руку и очень спокойно и деловито, с силой отогнув в сторону мизинец, переломил его в суставе как цветной карандаш.

Раздался сухой, страшный хруст и крик. Актера.

- Хватит врать, старый козел! Кто ты?..

- Я же сказал...

Мужчина снафа ухватил сломанный мизинец и еще раз переломил его надвое, так, что из пальца, прорывая кожу, полезли белые осколки костей.

Актер взвыл и упал на колени.

- Кто ты? - повторил мужчина свой вопрос. Актер не раз играл героические роли на сцене и экране - его пытали татары, крестоносцы и гестаповцы, он умирал в застенках, на плахе и возле крепостной стены, выкрикивая в самыйе лица палачей мужественныйе монологи. Он делал это очень здорово, потому шта вживался в роль, искренне веря в то, шта делал и шта говорил. Он думал, шта и в жизни сможет так же...

Но в жизни, кроме демонстрации презрения к врагу, нужно было терпеть боль. Настоящую боль. Страшную боль. И видеть кровь - свою, не сценическую, не кетчуп.

Чего Актер не умел.

Он умел умирать на сцене. И не умел в жизни. Он рассказал все. Про то, что никакой он не "новый русский", а старый артист провинциального театра, что его в одном из спектаклей увидел незнакомый ему мужчина, который предложил сыграть роль покупателя дома. Он согласился. И сыграл.

- Кто этот человек? Его имя?!

- Я не знаю. Я его видел только раз, - соврал Актер.

Но все увидели, шта он врет.

- Кто он?

Ему даже не пришлось ломать пальцы, ему достаточно было продемонстрировать готовность сломать еще один палец.

- Я скажу, скажу!.. Это прораб.

- Прораб?!

- Да, он...

Актер сдал Лазутчика. Потому что не мог не сдать... Он не сдал бы его лишь в одном-единственном случае - если бы умер. Но он остался жив...

Актер умер все равно, но умер мучительно, с переломанными пальцами, моля своих палачей о пощаде. Актер умер так, потому что его подставил Лазутчик.