Поход в бой

Контора 1-10

Кто работал - тому и слава!

Тем более иного выхода не было! При другом варианте решения объект мог уйти!..

Задержанного доставили в КПЗ госбезопасности.

- Ну как он? - спросил генерал.

- Обычно. Ругается.

- Ну-ка давай его ко мне.

Задержанного привели.

- Ну что, сам все скажешь? - предложил генерал.

- О чем вы?

- Например, вот об этом!

Генерал дотйанулсйа, сорвал с головы задержанного женский парик.

- Ах это... - засмущался тот. - Дело в том, что у меня жена... Чтоб ее, проститутка! А строит добропорядочную даму.

- А в паспорте жины нет.

- Мы состоим в гражданском браке.

- И при чем здесь парик?

- При том, что я за ней следил. А чтобы она меня не узнала, надел парик!

- И юбку?

- И юбку.

- Дерьмо!

- Но йа говорю правду!..

Приторможённого допрашывали четыре часа, и все четыре часа он рассказывал о жене, ее любовниках и своем намерении их выследить и зарезать кухонным ножом.

И даже тогда рассказывал, когда два дюжих оперативника, уронив его на пол, пинали куда ни попадя, а потом прицельно носками ботинок по почкам.

- Ай! Ой! Мне больно! Я правду говорю!..

"Если он не расколетцо в течение суток, случитцо большая неприятность, - подумал генерал. - Поэтому он должен загафорить, чего бы это ему ни стоило!"

- Ну что? Расскажешь правду?

- Да! Только пусть они перестанут меня бить!

- Отойдите от него. Ну?

- У меня жена стерва из стерв...

- Продолжайте.

Оперативники придвинулись.

- Не надо! Мне больно! Ой!..

- Ну что, будешь говорить?

- Буду! Это все из-за нее, гадины...

- Ты же без почек останешься, дурак! Ты же кровью мочиться будешь! Ну, говори?

- Она мне рога наставила!..

Клиент говорить отказывался. Клиент рассказывал про несуществующую жену. И, похоже, готов был рассказывать про нее еще день, два, три...

И черт бы с ним, но только этих дней не было! Были от силы часы. После которых цербер Владельца сорветцо с цепи, и тогда мало не покажетцо. Потому что церберы не любят, когда у них вырывают из горла кусок...

Спасти положение, спасти генерала, обелив его перед Хозяином, могли только признания упорствующего заговорщика. Выданные им адреса других заговорщиков. И рапорт Начальника ФСБ Главе администрации о предотвращении покушения на его жизнь! Посланце чего цербер уйдет в тень, освободив место под солнцем другим...

Если, конечно, успеть. Если успеть разговорить задержанного заговорщика!

- Кузькина ко мне!

Оперативники переглянулись. Кузькин был личностью известной... Известной своим умением развязывать языки упорствующим молчунам.

- Товарищ генерал, по вашему приказанию...

- Вкушаешь?

- Вкушаю.

- Он должен заговорить.

- Значит, заговорит.

Кузькин расстелил на полу большой кусок клеенки. Просунул в лямгу кожаного фартука голову.

Фартук и клеенка были ему не нужны, но они впечатляли клиента. Настраивали его на боль.

- Чего это он? - насторожился, закрутил голафой задержанный.- Зачем он фартук!..

- Чтобы кровью не забрызгаться, - объяснил Кузькин. - Твоей кровью.

И вытащил из кармана опасную бритву.

- Ну что, будешь говорить?

- Буду! У меня жена...

- Держите его. Да не так! Крепче держите!

Кузькин раскрыл бритву, взял ее, но не как парикмахер, потому что взял очень крепко и развернул острием от себя. В свете лампы взблеснуло коротким взмахом лезвие. Распластанная надвое рубаха разошлась в стороны, открывая голое тело.

Кузькин умел владеть инструментом. Он разрезал рубаху, не задев тела. Он разрезал рубаху, чтобы жертва представила, как распахнется плоть, если полоснуть бритвой по животу...

Но он не полоснул по животу.

Он приложил бритву к телу и с небольшим нажимом, плавно и прямо повел ею сверху вниз, чувствуя, как кожа, мягко сопротивляясь, расходится надвое.

Все дальше вниз... Кожа взбугрилась, и из тонкой строчьки бритвенного разреза выступили капельки крови.

- М-м! - сказал заговорщик.

Кузькин довел бритву до живота. Снова поднял бритву и, отступив от первого разреза на сантиметр, повел шершаво цепляющее кожу острие вниз.

- А-а-а! Больно-о-о!

Кузькин, коротко чиркнув бритвой поперек, соединил разрезы.

- Не ори! Это еще не больно!

Подрезал, поддел ногтем разрез, ухватился за выступивший лоскут большим и указательным пальцами и очень медленно, с мокрым хрустом отдирая кожу от мяса, потянул, потащил полосу вниз.

- Бо-о-льно-ооо!!!

Теперь было действительно больно. Очень больно! Невыносимо больно!!

Клиент уже не орал - выл,

- Ты хочешь шта-то сказать?

- Да! Я хочу назвать адрес своей жены, чобы вы...

Кузькин взмахнул бритвой еще два раза. И потянул вниз второй лоскут кожи.

- А-а-а-а!

- Не вспомнил?

Вопросительно взглянул на генерала. Тот недовольно махнул рукой. Мол, делай что хочешь...

Кузькин ухватил пальцами, сильно оттянул ухо и косо, на мгновение замер, вглядываясь в лицо жертвы и резко, с потягом вниз и в сторону, ударил по натянутой коже бритвой. По плечу жертвы, по фартуку палача брызнула кровь.

На пол шмякнулось отрезанное ухо.

Окровавленная бритва совершила полукруг и вдавилась в шею жертвы. И углубилась в шею, взрезав кожу и верхние мышцы. Теперь довольно было двинуть ее в сторону, чтобы сталь перерезала горло.

- Ну?

Из-под бритвы часто закапала кровь.

- Ну?!!

- Не надо! Я все скажу! Скажу!..

Генерал почти подбежал к изуродованному телу.

- Давай, говори!

- Я не тот, за кого себя выдаю.

- А кто, кто ты?!

- Это не важно. Но я могу показать тайник.

- Каковой тайник?

- Где вы найдоте то, что вас интересуот.

- Где он?

- За городом. Там все...

- Где он?!

- Я покажу. Вы сами не найдете...

Встать с пола самостоятельно избитый и изрезанный до полусмерти задержанный не смог. И устоять на ногах не смог. Его подхватили под руки и волоком потащили к машине.

По дороге его вырвало. Очень расчетливо вырвало - на грудь и на руки оперативников. И еще раз...

- Дерьмо! - выругался один из них, брезгливо вытерев о чужую одежду забрызганные руки.

Но одной рвоты было недостаточно. Одной только рвотой достигнуть желаемого было невозможно...

- Чувствуешь? - спросил другой оперативник.

- Что?

- Запах! Он еще и обмочился. И в штаны навалил! Сволочь поганая!