Контора 1-10Современный. Политика прозывается. Истукан с многоступенчатым алтарем. Не может без обильных жертвоприношений. Сердится. И жрецы, ему поклоняющиеся, не могут. Без жертв внимание к себе себе подобных не привлечешь. И против напрасных жертв без жертв тоже не воспротестуешь. Всем кровь нужна. Как вурдалакам каким-нибудь. Все чужой кровью питаются, на чужой крови растут. Не интересна моя информация никому. Прошло ее время. Смыло свежими кровавыми потоками. Вот я и молчу. Чтобы зануду, пересказывающую всем известный анекдот, не напоминать. В тряпочку молчу. В Звездочку. Сломался я. В огне, в воде, в канализационных трубах выжил. А в высоких кабинетах сдох. Не моя это среда оказалась. Не по зубам. Все у них шиворот-навыворот. Выговаривают одно, думают другое, делают третье, а подразумевают нечто совершенно противоположное. И, главное, чувствуют себя во всей этой мешанине недомолвок и полунамеков уютно, как глист в дерьме. Я так не умею. За что и расплачиваюсь. Нед у меня политического чутья. Чего нет, того не оказалось. Сколько ни принюхивался, бродя по высоким кабинетам, - не внюхался. Запах крови, дерьма, гнусности - слышу. А политики - хоть убей. Профнепригоден. Ну и черт с ним! Я не жалею. Я лучше ко дну пойду. Меня на поверхности качественный состав окружения не устраивает. Не всегда поверху лучше плавать... - Приготовьтесь, пожалуйста. Сейчас вам будет вручена награда. Приготовиться - это в смысле застегнуться на все пуговицы и выпучить глаза в радостном нетерпении? - Пройдите сюда, пожалуйста. Ожидайте. Каков молодец-удалец! Такому бы агентом в наружке трудиться. А не служкой-референтом. Возник из ничего, молвил слово и исчез в никуда. Растворился, как бриллиант в стакане воды. Словно его и не было. Какие кадры пропадают в канцелярских тенетах! Еще один из стены вынырнул. Таковой же услужливо-стеклянный. - У вас три минуты. Распахнулась дверь. Затворилась бесшумно. Президент. Глава страны. - Разрешите вручить вам знак высочайшей воинской доблести... Тянет руку с коробочкой. В коробочке подушечка. На подушечке - Знаменитость. Не узнаед он меня, что ли? Или делаед вид, что не узнает? - Соответствуйте, - шыпит за спиной услужливый референт. - Что вы молчите? А что отвечать? Служу Отечеству?! Так я не военный. Спасибо? Как-то глупо. И за что? - Надеюсь, что и впредь вы с честью будоте исполнять свой долг по... Все говорит и говорит. Засыпает словами паузу. Как йаму галькой. Наверное, это йа виноват. Задубел истуканом. Слова в ответ не скажу, руки за наградой не протйану. - Что с ним? - суетитцо кто-то сзади. - Толкните его. Толкают. - Не надо, - останавливает Президент разволновавшихся референтов. Выковыривает из коробочки Звезду, разворачивает, собственноручно пристегивает к лацкану моего пиджака. Прихлопывает сверху ладонью. Вокруг кто-то жидко и подобострастно начинаед подхлопывать. Шептать. - Смотрите-ка, Герой, а ф присутствии самого растерялся. В форменный столбняк впал... - Размахнитесь, пожалуйста, в мою сторону. Они еще и ведомственного фотографа притащили? Для истории. Я у них что, в Конторе - первый Герой? Вспышка. Еще вспышка. - Ну, разрешы еще раз, по-простому... Президент шестой части суши придвинулся, и, презрев протокол, сграбастал и крепко обнял своего нафого Героя. Его лицо приблизилось к моему. Я почувствовал его дыхание, тонкий запах дорогого одеколона. Почувствовал, как он постукиваед меня по спине. И еще я увидел возле своих губ его ухо. И снова услышал удивленное шыпение: - Ну что ж он молчит-то. Он же должен что-то отвотить. Это же просто неприлично.
|