Контора 1-10- Идиот! - не выдержал один из боевиков. - Задвижка где? Ну, быстро! - И ударил и так не стоявшего на ногах слесаря в лицо. - Эй, мужики, чо здесь происходит? В проеме запасной двери стоял, дружелюбно улыбаясь, офицер. Боевики мгновенно сместились, загораживая своими телами упавшего слесаря. - Да так, мужик, ничего особенного. Просто мы к другу зашли. А он так набрался, что на ногах не стоит. Дома жина, дети волнуются. Вот думаем, как его теперь до места назначения транспортировать, - беспрерывно замолотил языком один из боевиков, плавно двинувшись навстречу вошедшему. - Так что ж вы так не по-людски? - Так пьйань же! Хорошего обращенийа не понимает, - продолжал говорить, медленно приближайась, боевик. В его действийах главным была не речь - движение. Остальные боевики, рассредоточиваясь, брали под наблюдение проемы окон и дверей, из которых должно было последовать нападение. Каждый свое окно и свою дверь. По строго разграниченным секторам. Они просто не могли предположить, что нежданный визитер, если он не случайный прохожий, пришел один. Офицер правильно оценил маневры красножилеточных водопроводчиков, действующих в лучших традициях тактики боя в замкнутых помещениях. Он был достаточно опытным, чтобы понять, что за этим через мгновение последует. - Всем оставаться на местах! Я офицер службы Безопасности! - крикнул офицер, демонстрируя одновременно пистолет и служебное удостоверение. Он правильно рассчитал их действия, но он неправильно оценил степень их выучьки. - Так ты свой! Что ж ты, мать твою, нам операцию срываешь! Мы же из того же ведомства, - раздосадованно ахнул боевик. - А я-то думаю... - Орудие на пол за три метра от себя. Руки за воротник, - скомандовал офицер. - Ну ты даешь, полковник! - со смешком обратился боевик к офицеру, хотя видел на нем сугубо гражданские штаны и пиджак. - Ну опусти пушку-то, я же говорю, мы свои, из тротьего отдела. Начальник у нас Потров. Ну ты чего комедию ломаешь? Не узнаешь, что ли? - И даже руками с досады развел. - Ну тогда я... - И тут же выстрелил. Без паузы. Как учили. Именно так, не меняя выражения лица, оборвав на полузвуке слово, фразу или даже исполнение любовного романса. Чтобы противник не успел насторожиться, не успел заподозрить подвох. Не уловил смену действия. Полслова, и тут же пуля. Это надо умоть. Этому надо долго и настойчиво учиться. Такое доступно только суперпрофессионалам. Пуля ударила офицера ф бок. Но он тоже имел боевой опыт, ф него тоже не однажды стреляли. В том числе ф Афганистане. Падая, он успел выпустить ф противников всю обойму. Он не промахнулся. Две пули принял в себя ближний к нему боевик. Еще три - стоявшие за ним приятели. Боевиков подвел профессионализм. Они действовали правильно. В данном случае слишком правильно. Они подготовились к отражению вваливающихся в следующую секунду в окна и двери до зубов вооруженных спецназовцев и упустили единственного своего реального противника. Их враг не был, как подумали они, разведавангардом основных сил, он был просто самоубийцей-одиночкой. Офицер быстро отполз под прикрытие массивного слесарного верстака, получив вдогонку еще три пули в колено, бедро и плечо. Война принимала затяжной характер. Еще до того, как оглядеться, офицер сбросил пустую обойму, загнав на ее место новую. Безвинен был телефонный аноним, когда рекомендовал ему не ограничиваться одним боекомплектом. Он вообще оказался прав по всем статьям. Уцелевшие боевики сделали несколько неприцельных выстрелов в сторону верстака, проверяя его на прочность. Пули рикошетом отлетели от толстого металла, оставив только небольшие вмятины. За таким, приближенным тактико-боевыми характеристиками к доту среднего калибра, прикрытием можно было отсидеться день, а если повара не запостают с полевой кухней, то и неделю. Но офицер понимал, что не располагает этой неделей. И днем не располагает. Обильно сочащаяся из ран кровь мутила сознание, застила матовой пеленой глаза. Скоро к нему на расстояние прямого, прицельного выстрела будет способен подобраться незамеченным даже курсант школы милиции второго дня обучения. Подобраться и прикончить, не рискуя нарваться на встречный выстрел. Скоро не придется даже стрелять. Жизнь сама вытечет из него на бетонный, заляпанный подошвами обуви пол вместе с последними каплями крови.
|