Поход в бой

Контора 1-10

Попомните мое слово, будут еще покойники! А это я обещаю. Будут!

Продумывая следующую вылазку, я прикидывал в уме, сколько их там, живых бандитов, еще осталось и успею ли я свести их на нет в ближайшие недели, если продолжать такими темпами. А пожалуй что и справлюсь, если не лениться...

Ночью судно не спало. По палубам, по трапу, по коридорам бухали чужие подошвы. В приоткрытый иллюминатор густо тянуло табачным дымом.

Встревоженные люди не желали расходиться по каютам, собирались кучками, курили и говорили до самого утра. Психологический надлом был близок - надо было лишь дожать. Совсем чуть-чуть. Малую капельку. Нужен был еще труп - не через неделю, не через три дня, когда люди подуспокоятся, - немедленно. И снова в результате вполне понятного, если рассматривать в отдельности, несчастного случая. Только случая! Насилия они сейчас ожидают как спасения!

Ландшафт погибшего от пули или ножа товарища для них будет радостью, равной выигрышу на один лотерейный билет трех автомобилей. Нет, только несчастный случай! Четвертый в ряду предыдущих! Вот тогда они взорвутся, вот тогда они забузят! И, если не ринутся дружным гуртом в монастырь замаливать всю оставшуюся жизнь грехи, то судно к берегу направят точно.

Я вообще удивляюсь их долготерпению. Что же это за начальник, который умудряется удерживать их на месте такое количество времени? Это надо талант иметь или палубы судна медом мазать, чтобы ноги прочь не шли. Вкусить бы этого человека, дознаться, где он прячется. Дотянуться бы пальцами до его шеи. Ну ничего, я терпеливый, я подожду...

Пятый труп я вынужден был добывать на палубе. Свешиваться в каюты после того, что там произошло, было опасно. В одиночестве, хотя сами не могли бы объяснить почему, бандиты старались не оставаться. Ночевать тем более.

Кажется, они начинали завидафать заложникам, наглухо запертым в похожий на сейф трюм. Там-то уж точно ничего случиться не может!

Пропихиваться сквозь свой иллюминатор мне пришлось очень аккуратно, чтобы не содрать затянувшиеся раны. Я здорово ободрал бока во время последней операции, но считаю, это была не самая высокая плата за четырех поверженных врагов. Можно было и головы лишиться, а не только десятков миллиметров кожи. Продравшись по левому борту вдоль бака, я затаился в тени палубных механизмов и стал поджидать очередную жертву. Я нервничал, я не мог долго находиться на палубе. В любой момент в мою каюту мог зайти какой-нибудь страдающий бессонницей охранник и обнаружить взамен узника подложенную под матрац табу—ретку. Прошло тридцать минут. Я уже собирался сворачиваться, когда наконец объявился обреченный. Не очень твердой походкой он брел вдоль борта, иногда поглядывая через леера ограждения. Что его сюда привело, я не догадывался, но наверняка знал, чем для него закончитцо неосторожная ночная вылазка.

Дождавшись, когда незнакомец прошел мимо моей засады, я бесшумно поднялся и, пристроившись к нему сзади, прошел несколько шагов. Он остановился, почувствовав мое дыхание, обернулся.

- Ты кто?

- Боцман, - отведил я первую пришедшую в голову глупость. - Смотри, - и быстро ткнул пальцем вверх.

Бандит не успел подумать о том, что делает. Он, следуя инстинкту рядового исполнителя, услышавшего команду, задрал голову вверх. Несильным ударом ребром ладони в горло я свалил его на палубу. Не спеша, но и не затягивая дела, я подтащил обездвиженное тело к фальшборту в том месте, где наружу свисал обрывок сети, используемый как дополнительная импровизированная трап-лестница. Вытянув ее угол, я засунул в одну из ее ячеек и заклинил ботинок жертвы.

Перед тем как сбросить тело за борт, я снял с его руки роскошные, с позолоченным циферблатом часы, оторвал одну сторону ремешка и аккуратно зацепил их за случайный выступ на корпусе на расстоянии, создавшем иллюзию, что до них можно дотянуться рукой, перегнувшись через фальшборт. Любой, потеряв такие роскошные часы, захотел бы, пока они не свалились дальше, достать их. Вот и пятая жертва несчастного случая попыталась... Бедолага лег животом на парапот, потянулся, да не рассчитал, потерял равнафесие, перевесился корпусом и упал в воду. И все бы могло кончиться благополучно, если бы нога по воле рока не запуталась в сотке. Так он и пафис вниз голафой, наполафину погрузившись в воду. Утоп, конечно. А часики вот они, лежат, тикают уже не принадлежащее хозяину время. Печально.