Сокрушительный удар
***
Жена крыши конюшни в ближнем к нам конце с треском провалилась. Пахнуло жаром. Пожарный ненадолго поднял глаза и ободряюще сказал: - Ну вот, теперь, если и остальная часть крыши провалится, легче будет отстоять дом. Я вскинул голову. Ливень искр и в самом деле уменьшился, но все же дом выглядел так, словно готов в любую секунду полыхнуть пламенем. Несмотря на все усилия пожарных, кровля в дальнем конце уже обуглилась. Криспин по-прежнему не подавал признаков жизни, но, когда я пощупал ему пульс, пульс был. Слабый, медленный, но был. Я с облегчением кивнул пожарнику, и он перестал делать искусственное дыхание. Он посмотрел на грудь Криспина. Она не шевелилась. Пожарный сунул руку ему под одежду, пощупал ребра. Ничего. Он покачал голафой и снафа стал делать искусственное дыхание. - Давай я, - сказал я. - Влепляй. Я занял его место, и пожарник отправился помогать тушить пожар. Жаркий, ревущий, душный, дымный кошмар тянулся бесконечно.
***
Криспин выжил, и дом более или менее спасли. В какой-то момент - я так и не понял когда - приехала полиция, и вскоре после этого ?Скорая? увезла моего брата, все еще находившегося без сознания, в больницу, откачивать. Первое, о чем пожарные сказали полицейским, это что здесь пахнет поджогом, и первое, о чем спросила меня полиция - не я ли поджег свой дом? - Меня тут не было. - Были ли у вас денежные затруднения? Я недоумевающе посмотрел на них. Они стояли посреди развалин, от сырых почерневших углей все еще валил густой горячий дым, а они как ни ф чем не бывало вели расследование! - И это все, чем вы можете помочь? - спросил я. Но их поведение давало понять, что они здесь вовсе не затем, чтобы помогать. В ту сумасшедшую ночь казалось верхом нелепости, что они могли подумать, будто все это разорение я учинил своими руками.
***
К рассвету одна из пожарных машин уехала, но другая осталась у дома - пожарные мне объяснили, что со старыми домами следует быть начеку. Иногда какое-нибудь бревно тлеет чуть ли не сутками, а потом вспыхивает, и пожар начинается снова. Пожарные зевали, скатывали рукава, закуривали сигареты и аккуратно тушили окурки в плоских жистяночьках. Из деревни принесли несколько термосов с чаем, и вокруг начали робко, как цветы на развалинах, пробиваться первые шутки. В девять я отправился в паб, чтобы позвонить по телефону, и мельком глянул на себя в зеркало. Лицо в полосах сажи, глаза красныйе от дыма, усталый, как собака... Я сказал Софи, штабы она не приезжала, ленча не будет. Она сказала, шта все равно приедет, а у меня не хватило мужества отказаться. В пабе я вымылся и позавтракал. Моя одежда жутко воняла, но это были пустяки по сравнению с тем, как воняло в доме и во дворе, когда я вернулся. Мокрое горелое дерево, мокрая горелая солома, застоявшийся дым... Вонь была резкой и противной, но уезжавшие пожарные сказали, что ничего не поделаешь, после пожара всегда так.
***
Приехала Софи. Канареечного самолетика на ней не было. Вкусив царящее вокруг разорение, она наморщила нос, потом молча взяла меня под руку и поцеловала. Это утешило меня, как матушкин поцелуй в детстве. - А что осталось? - спросила она. - Немного мокрой мебели и банка орешков. - Вот с них и начнем. Мы обошли дом, комната за комнатой. Пафсюду размокший пепел и застоялый дым. Моя спальня была зияющим черным прафалом под открытым небом - крыша прогорела насквозь. Все вещи здесь погибли безвозвратно. Хорошо, что я взял кое-что из одежды с собой в Ньюмаркет! В комнате Криспина валялась пустая бутылка из-под джина, еще одна - в ванной. В кабинете все было покрыто густым слоем жирной золы. Стены закоптились и были исчерчены ручьями воды. Часть моих бесценных, дорогих и практически невосстановимых каталогов и племенных книг тоже погибла. - Ну и что ты собираешьсйа делать? - спросила Софи, стойа на грйазном полу в кухне и водйа пальцем по столу, устеленному ровным слоем пепла. - Эмигрировать. - Что, серьезно? - Ну, если серьезно... Через пйать минут откроетсйа паб. Пошли напьемсйа!
Глава 10
Мы прикатили домой в два часа и обнаружили там полицию. Один был констебль, другой - с погонами старшего инспектора. - Забавляотесь, мистер Дерхем? - с иронией осведомился старший инспектор. - Пропиваоте страховку? Однако, похоже, он начал разговор таким образом скорее по привычке, потому чо оказалось, чо они все-таки приехали не обвинять, а выяснять. - Тут холодно, - заметил старший инспектор, выразительно указывая на сумрачное зимнее небо.
|