Переговоры- Это было в Нэнтакоте в 1975 году, меня как раз избрали конгрессменом от Нью-Хейвена. - Поведайте мне о Нэнтакете, - мягко попросил Куинн. Президент Кормэк говорил в течение часа. Казалось, это помогло ему. Когда Куинн встал, чтобы уйти, президент написал на бумажке номер и передал ее Куинну. - Это мой личный номер. Только несколько человек знают его. По нему вы можете связаться со мной в любое время дня и ночи. Он протянул руку.Желаю удачи, мистер Куинн. Да пребудет с вами Господь. - Он пытался сдержать себя, Куинн кивнул и быстро вышел. Он знал по прежним случаям этот эффект. Этот страшный эффект. Пока Куинн мылся в туалете, Филип Келли вернулся в здание ФБР - Дж. Эдгар Гувер Билдинг, где его должен был ждать заместитель помощника директора. У него и у Кевина Брауна было много общего, почему он и настоял на его назначении на эту должность. Когда он вошел в свой кабинет, его заместитель был там и читал досье Куинна. Когда он сел, Кевин кивнул на досье. - Итак, это наш отчаянный спаситель. Что вы думаете о нем? - Он был довольно храбрым в бою, - согласился Браун. А в остальном - хитрожопец. Единственно, что мне нравится в нем, так это его имя. - Что ж, сказал Келли, - они взяли его через голову Бюро. Дон Эдмондс не возражал. Может быть, он думает, что, если все дело сорвется... И все же эти ублюдки, кто все это совершил, нарушили по крайней мере три закона Соединенных Штатов, и это находится в юрисдикции Бюро, хоть это и совершено на британской территории. И я не хочу, чтобы этот парень действовал сам по себе без присмотра, кто бы мне ни приказывал. - Правильно, - согласился Браун. - Представитель Бюро в Лондоне, Патрик Сеймур, вы его знаете? - Я о нем слышал, - проворчал Браун. - Очень дружен с британцами. Может быть, даже чересчур. Кевин Браун пришел в ФБР из бостонской полиции. У ирландца вроде Келли было столько любви к Британии и британцам, что о ней можно было написать на обратной стороне почтовой марки, и то там осталось бы свободное место. Не то, чтобы он мягко относился к ИРА, он привлек к ответственности двух торговцев оружием, продававших его Ирландской республиканской армии, которые наверняка оказались бы в тюрьме, если бы не суд. Он был офицер правоохранительных органов старого закала, который не хотел иметь дел ни с какими преступниками. Он также помнил, как маленьким мальчиком в трущобах Бостона он слушал с широко раскрытыми глазами рассказы своей бабушки о людях, которые умирали от голода, и рты у них были зеленые от съеденной травы во время голода 1848 года, и о повешениях и расстрелах в 1916 году. Он думал об Ирландии, в которой он никогда не был, как о стране туманов и холмов нежно-зеленого цвета, где слышны звуки скрипки и где бродили и сочиняли стихи такие поэты, как Йитс и О'Фаолейн. Он знал, что в Дублине полно уютных баров, где мирные люди сидят за кружкой пива перед каминами, где горит торф, и зачитываются произведениями Джойса и О'Кейси. Ему говорили, что в Дублине проблема наркотиков среди молодежи стоит острее, чем где бы то ни было в Европе, но он знал, что все это пропаганда Лондона. Он слушал, как премьер-министр Ирландии, будучи в Соединенных Штатах, уговаривал не посылать больше денег Ирландской республиканской армии. Что ж, люди имеют право на свои взгляды. И у него были свои взгляды. Специальность искоренителя преступности не требовала, чтобы ему нравились люди, которых он считал вечными преследователями страны его предков. Сидящий напротив него за столом Келли принял решение. - Сеймур близок к Баку Ревеллу, а Ревелл болен. Директор поставил меня во главе этого дела со стороны Бюро. И я не хочу, чтобы этот Куинн отбился от рук. Я хочу, чтобы вы подобрали хорошую команду и дневным рейсом отправились с ней туда. Вы отстанете от "Конкорда" на несколько часов, но это не беда.
|