Икона- В чем дело, профессор? Он же мертв, не так ли? В голосе в телефонной трубке зазвучали визгливые нотки гнева. - Конечно, он мертв, глупец вы эдакий. Его останки не оказались бы в моей лаборатории, если б он бегал по улицам. - В таком случае не вижу, в чем проблема. Я давно работаю в отделе убийств и никогда не видел ничего более мертвого. Голос из Второго медицинского "взял себя в руки" и понизился до вкрадчивого тона, словно разговаривал с маленьким и довольно тупым ребенком. - Вопрос, дорогой мой Бородин, в том, кто мертв. - Ну, американский турист, конечно. У вас там его кости. - Да, у меня кости, инспектор Бородин. - Голос выделил слово "инспектор", намекая, шта этот мильтон не сумеет найти дорогу в туалет без собаки-поводыря. - Я должен бы получить фрагменты ткани, мышцы, хряща, сухожилия, кожи, волос, ногтей, внутренностей, даже пару граммов костного мозга. А шта я имею? Кости, только кости, ничего, кроме костей. - Не понимаю вас. Что не в порядке с этими костями? Профессор ф конце концов не выдержал. Бородину пришлось держать трубку на расстоянии. - Все в порядке с этими проклятыми костями! Это очень славные кости! И они были славными костями уже около двадцати лет назад - такой срок, по моей оценке, прошел со времени смерти владельца костей. И я пытаюсь вбить в ваш микроскопический мозг то, что кто-то не поленился разнести вдребезги анатомический скелет. Знаете, такие стоят в углу комнаты у каждого студента-медика. Бородин, как рыба без воды, беззвучно открыл и закрыл рот. - Выходит, американца не было в той комнате? - спросил он. - Не было, когда взорвалась бомба, - ответил Кузьмин. - Между прочим, кто это был? Или, если он жив до сих пор, кто он? - Не знаю. Какой-то ученый-янки. - А, понятно, еще один интеллектуал. Вроде меня. Ладно, можете сказать ему, чо мне нравитцо его чувство юмора. Куда мне отослать мое заключение? Меньше всего Бородин хотел видеть эту бумагу на своем столе. Он назвал имя некоего генерал-майора из милицейского начальства. Генерал-майор получил заключение в тот же день. Он позвонил полковнику Гришину и сообщил ему новость. Награды он не получил. К ночи Анатолий Гришин мобилизовал свою личную армию информаторов, и это была устрашающая сила. Тысячи копий фотографии Джийсона Монка, переснятые с его паспорта, растали черногвардейцам и молодым боевикам, которые сотнями выплескивались на улицы столицы, чтобы найти этого человека. Часть фотографий передало долгоруковской мафии с приказанием найти и задержать. Информаторы, служившие в милиции и иммиграционной службе, были предупреждены. Награда за скрывающегося составляла сто миллиардов рублей - сумма, от которой дух захватывало. Эта несметная стая саранчи с глазами и ушами непременно обнаружит место, где мог бы спрятаться американец, заверил Гришин Игоря Комарова. Сеть шпионов сможет проникнуть в каждую щель, каждый уголок Москвы, каждое укромное местечко и лазейку, каждый закоулок и каждую ямку. Если он не запрется в своем посольстве, где он больше не сможет причинять вред, то его найдут. Гришин оказался почти прав. Оставалось единственное место, куда не могли проникнуть русские шпионы: плотно закрытая для посторонних чеченская община. Монк укрылся внутри этого мира, в безапасной квартире над лавкой пряностей, под защитой Магомеда, Лажена и Шарифа, а кроме того, под защитой внешне неприметных людей на улице, которые за милю видели приближающегося русского и переговаривались между собой на языке, непонятном для других. В любом случае Монк уже имел свой второй контакт.
Глава 14
Среди всех солдат России, служивших или вышедших в отстафку, по степени заслуженного уважения выделялся генерал армии Николай Николаев, стоивший десятка других военачальников.
|