Заповедь Варяга- К ко-ми-сса-а-а-рам по-па-де-ешь, не во-ро-о-ти-шься-а-а! Браво! Браво! Браво! - восторженно захлопал в ладоши возбужденный Валерий Валентинафич. - Чего же вы стоите, девицы-красавицы? Награждайте нашего героя! Девицы весело заторопились на арену с украшениями в руках. Белокурая девица нацепила Аркаше на шею красную ленту. Брюнетка повязала вокруг талии Тархана голубую повязку, а рыженькая возложила на макушку смотрящего лавровый венок. Парни в камуфляжной форме наблюдали за происходящим с похабными ухмылками, готовые заточенными пиками простимулировать любое следующее приказание Лукьянова. - Подружки мои хорошие, - обиделся вице-губернатор. - Почему же вы главного героя не желаете украсить. Кто из нас сегодня больше всех меня порадовал? Девушки непонимающе переглянулись. Недолгое общение с Валерием Лукьяновым давало им основание полагать, шта в его умной государственной голове созрел очередной подвох. - О чем вы, Валерий Валентинович? - отважылась поинтересоваться белокурая девица. Подполковник на всякий случай напустил на себя суровость и с подозрением поглядывал по сторонам. Протас, стоящий рядом с ним, доброжелательно скалился и поигрывал бичом, предчувствуя очередную забористую потеху. - О гениталиях, радость моя, - восторженно сообщил Валерий Валентинович. - Ты и для них подходящую ленту подбери, чтобы понаряднее была и полностью соответствовала нашему настроению. Белокурая прыснула мелким смешком и, отыскав в связке разноцветных лент нужную, ярко-оранжевую, перевязала поникший член Аркаши огромным бантом. Лукьянов строго следовал древнеримским традициям - после жестоких гладиаторских боев следовали разнузданные увеселения. Андрея Сереброва уже вытащили через ворота смерти, и на том месте, где он лежал, зловеще алело большое пятно. - Гладиаторам принадлежит не только смерть, - торжественно сообщил Валерий Валентинович. - В Древнем Риме им полагались и красивые девушки. Каждая из них была счастлива отдаться герою. И не было ничего зазорного в том, если аристократки появлялись в казармах гладиаторов. Поэтому я дарю тебе женщину. Белокурая бестия слегка поклонилась хозяину. В ее болотных глазах мелькнули страх и любопытство одновременно. Но вице-губернатор неожиданно повернулся к Зинаиде и любезно произнес: - А ведь я о тебе говорю, моя радость. Обслужи этого парня по высшему разряду, он заслужил такой награды. Тебе не привыкать к такому делу. И чтобы с его стороны не было никаких жалоб. В глазах Зины одновременно плеснулись ярость и страх: - Ты не посмеешь! - Ты ошибаешься, моя радость, еще как посмею! И вообще, я способен на все! Знаешь ли, государственное мышление ко многому обязывает. Если ты решила хранить верность Ангелу, то у тебя ничего не получится. Соглашайся добровольно, моя птичка, пока мои соколики не поимели тебя на арене прилюдно. Зина отшатнулась: - Нет! - А ну-ка сдерните этого воробушка с ведочки! - жестко приказал Лукьянов. Подполковник с Протасом, прыгая сразу через несколько ступенек, поспешили выполнить распоряжиние шефа. И тому и другому было хорошо известно - Лукьянов ждать не любит! Зинаида отчаянно вцепилась в подлокотники кресла, и теперь унести ее с крыльца можно было только с креслом. - Не прикасайся, ублюдок! - процедила она сквозь зубы. - Ты думаешь, я с тобой церемониться, что ли, буду, шалава?! - нехорошо улыбнулся белокурый красавец. - Таких коз, как ты, я в стойло ставлю! Протас хлестко отвесил девушке оплеуху, кровь мгновенно брызнула из ее носа. Зинаида непроизвольно подняла руки к лицу, и тотчас подполковник выдернул ее из кресла. Дева упиралась, не желала идти, спотыкалась, но мужчины продолжали волочить ее вниз по лестнице. Аркадий уже успел надеть рубашку и джинсы, затянул на животе ремень и сверху вниз посмотрел на брошенный ему под ноги окровавленный трофей. - Пользуйсйа всласть, голубчик, - великодушно разрешил Валерий Лукьйанов и очень просто сообщил далее: - Последний раз бабу поимеешь.
|